И мы хорошо научились, лучше даже, чем сами предполагали. Как-то раз в начале второй вечерней вахты мы с Чармиан на баке играли в карты. Вдруг я увидел впереди какие-то горы, окутанные облаками. Мы, конечно, обрадовались земле, но я был очень огорчен нашими познаниями в навигации. Я полагал, что мы научились кое-чему, а согласно нашим наблюдениям в полдень, даже если прибавить то расстояние, которое мы прошли с тех пор, земля должна была находиться не ближе ста миль. Но это была земля, таявшая на наших глазах в лучах заката. Спорить было не о чем. Значит, наши вычисления неправильны. Но нет, они были правильны. Просто показалась вершина горы Халеакала, Обители Солнца, величайшего потухшего вулкана на всем земном шаре. Он поднимается на десять тысяч футов над уровнем моря, и его видно на расстоянии ста миль. Мы шли к нему всю ночь со скоростью семи узлов, а наутро Обитель Солнца по-прежнему стояла на горизонте, и потребовалось еще много часов, чтобы добраться до нее.

– Это остров Мауи, – решили мы после исследования карты. – Следующий остров, намечающийся на горизонте, – Молокаи, где находится колония прокаженных. А еще следующий – Оаху. Вон гора Макапуу. Завтра мы будем в Гонолулу. Выходит, что наши познания в навигации совсем уж не так плохи.

– На море совсем не будет скучно, – обещал я своим товарищам перед отправлением. – Море полно жизни. Оно так населено живыми существами, что мы каждый день будем встречать что-нибудь новое. Как только мы пройдем Золотые Ворота и повернем к югу, мы увидим летучих рыб. Будем поджаривать их на завтрак. Будем также бить макрелей и дельфинов острогой с бушприта. И потом акулы. Акул будет без конца.

Мы прошли Золотые Ворота и повернули к югу. Горы Калифорнии исчезли мало-помалу с горизонта, а солнце с каждым днем становилось жарче. Но летучих рыб не было; макрелей и дельфинов тоже не было. Океан был совершенно лишен жизни. Никогда раньше я не плавал по такому пустынному океану. Прежде в этих самых широтах я всегда встречал летучих рыб.

– Ничего, – говорил я. – Подождите, пока мы поравняемся с берегом Южной Калифорнии. Там мы увидим летучих рыб.

Мы поравнялись с Южной Калифорнией, мы прошли вдоль всей Калифорнии, мы шли вдоль мексиканского побережья, а летучих рыб не было. И ничего другого не было. Никакой жизни. Дни шли, и это отсутствие жизни становилось удручающим.

– Не беда, – говорю я. – Как только мы встретим летающих рыб, мы встретим и все остальное. Летучие рыбы это вроде авангарда океана. Как только увидим летучих рыб, сразу явится и все остальное.

Чтобы попасть на Гавайские острова, мне нужно было бы держать на юго-запад, а я все держал на юг. Мне непременно хотелось отыскать этих летучих рыб. Наконец, настало время повернуть прямо на запад, если я хотел попасть в Гонолулу. Но я все продолжал идти на юг. На девятнадцатом градусе широты мы увидели первую летучую рыбу. Она казалась очень одинокой. Я заметил это. Пять пар внимательных глаз обшаривали море целый день, но не заметили больше ни одной. А в следующие дни они попадались так скупо, что прошла целая неделя, пока все мои спутники заметили каждый по одной летучей рыбе. А что касается до дельфинов, макрелей и прочих морских созданий, то их совсем не было.

Ни одна акула ни разу не разрезала водной поверхности своими темными зловещими плавниками. Берт ежедневно купался в море, держась за ватер-штаг под бушпритом. И ежедневно говорил нам, как он отпустит наконец штаг и будет купаться по-настоящему. Я всячески уговаривал его не делать этого. Но он перестал считать меня авторитетом по части моря.