Образы только начинали принимать очертания перед моим затуманенным взглядом, а я уже все вспомнил. Вот я новорожденный щенок, без каких бы то ни было задач или целей, кроме того, как найти молоко своей матери. А в следующий миг я – все тот же щенок, но который помнит все о своей жизни под именем Малыш и обо всех предыдущих жизнях, с самого их щенячьего начала.

Моя мать была кучерявой, низкой и темной. Мои лапы тоже были темными, по крайней мере, насколько я мог разглядеть только что раскрывшимися глазами, однако моя мягкая шерсть совершенно не кучерявилась. Все братья и сестры были такого же темного цвета, но когда мы сталкивались друг с другом, я смог определить, что у одних шерсть была как у меня, а у других – кучерявая, как у нашей матери.

Я знал, что хотя мое зрение скоро прояснится, вряд ли это поможет мне понять, почему я снова родился щенком. Я всегда был убежден, что моя жизнь имеет очень важную цель, поэтому я несколько раз перерождался. Благодаря приобретенным опыту и знаниям я смог помочь моему мальчику Итану, я был с ним рядом в последние годы его жизни. Я думал, что это и есть мое предназначение.

А теперь что? Я так и буду вечно перерождаться? Неужели у собаки несколько предназначений? Как такое возможно?

Все щенки спали вместе в большой коробке. Когда мои лапы окрепли, я начал исследовать обстановку.

Иногда я слышал шаги, и над коробкой склонялась размытая фигура, говоря то мужским, то женским голосом. Судя по тому, как наша мать виляла хвостом, это были ее люди, которые заботились о ней и любили ее.

Довольно скоро я смог разглядеть мужчину и женщину; про себя я назвал их Мужчина и Женщина.

Однажды Мужчина привел друга, чтобы тот полюбовался нами с высоты своего роста. У друга не было волос на голове, зато их хватало вокруг его рта.

– Такие милые, – сказал лысый с волосами вокруг рта. – Шесть щенков – приличный помет.

– Возьмешь одного? – спросил Мужчина.

Я замер, почувствовав, что огромные ручищи потянулись ко мне. Когда они меня схватили, я был немного напуган и не шевелился, потом человек с волосами вокруг рта поднял меня в воздух и начал разглядывать.

– Этот не такой, как все. – Кожа человека сильно пахло маслом и сахаром, и я пару раз лизнул воздух.

– У нее есть точно такой же брат. Странно. Бэлла и их отец – оба пудели из Американского клуба собаководства, а эти двое точно не пудели. Мы думаем, что… Ну, в тот день мы забыли запереть заднюю дверь. Бэлла могла выбежать. Или другой кобель перепрыгнул к ней через забор, – предположил Мужчина.

– Подожди, разве такое возможно? Два разных отца?

Я понятия не имел, о чем они говорят, но если все, что собирался делать этот человек – просто держать меня в воздухе и дразнить ароматами, я бы предпочел, чтобы он опустил меня назад, в коробку.

– Думаю, да. Ветеринар сказал, что два разных отца – вполне возможно.

– Смешно.

– Смешно-то смешно, только этих двух собачек нам не продать. Хочешь одного? Бесплатно, как другу.

– Нет, спасибо. – Мужчина рассмеялся и опустил меня в коробку. Мать изучила мой странный новый запах и, такая заботливая и добрая, успокаивающе меня лизнула. Тем временем мои братья и сестры, с трудом держась на нетвердых лапах, пытались втянуть меня в потасовку. Я на провокации не поддался.

– Слушай, как твой сын? – поинтересовался мужчина с волосатым лицом.

– Спасибо, что спросил. По-прежнему кашляет. Наверное, придется отвезти его к врачу.

– Он уже видел щенков?

– Нет, они еще слишком маленькие. Пусть подрастут, прежде чем он начнет их тискать.