Но, как говорят, человек предполагает, а Бог располагает. Леонид даже в страшном сне не мог предположить, что наместником Бога в части расположения окажется отец Светланы Самуил Наумович Вайнштейн. Новоиспечённый тесть, профессор, заведующий кафедрой хирургии медицинского института в качестве свадебного подарка торжественно вручил им путёвки в круиз на флагмане Черноморского пароходства теплоходе «Адмирал Нахимов». Белоснежный лайнер отправлялся из города-героя Одессы завтра вечером. Сегодня же молодожёны сразу после ресторанного торжества должны были отправиться в аэропорт. Им предстоял транзитом через Москву ночной полёт в цветущий в акациях город, где родились Михаил Жванецкий, Роман Карцев и Лариса Долина.

В свою очередь, запроектированный полёт тестостерона в первую брачную ночь откладывался на неопределённое время, вместо него намечался совсем другой полёт на воздушном лайнере ТУ -134. Как и предполагал Леонид, романтикой здесь даже не пахло. Потускневшее здание аэровокзала было залито серой пеленой моросящего дождя. Внутри помещения хаотично толпился суетящийся народ, которому непременно захотелось в эту промозглую ночь взлететь в заоблачную высь. Рейс на Москву задерживался по метеоусловиям столицы. Все сидячие места в зале ожидания были заняты. Уставшая от ресторанной свадебной сутолоки, Светлана, час назад сменившая белоснежную фату на велюровый фиолетовый берет, устало подпирала давно некрашеную стену аэровокзала. Леонид, выбиваясь из давно уже растраченных сил в этот нескончаемый день, как только мог, веселил Светлану, расписывая прелести предстоящего морского путешествия. Молодая жена мученически извлекала из себя жалкое подобие улыбки, пока, наконец, через какое-то время не оказалась в кресле самолётного салона. Леонид, осторожно приподняв голову Светланы, хотел было подарить её устам нежный поцелуй, но молодая жена уже тихонько посапывала, непроизвольно сжимая его руку. Вот такая послесвадебная романтика, такая вот первая брачная ночь на десятикилометровой высоте с видом на мерцающие звёзды в иллюминаторе.

Ранним утром предпосадочная ситуация повторилась с той лишь разницей, что она происходила не в Томске, а в столичном аэропорту Внуково. Светлана, в отличие от Леонида, не была искушённой путешественницей. Дальше пионерских лагерей и университетской базы отдыха, расположенных не далее полусотни километров от города, ей бывать не приходилось. Поэтому изнеженная Светочка, ступив поздним вечером на борт сказочного круизного лайнера, еле нашла в себе силы чуть ли не доползти до каюты, в которой тут же повалилась на корабельную полку и заснула крепким, ещё девичьим, сном. Обескураженный Леонид тем временем тщетно искал символическое разбитое корыто, у которого он очутился волею неисповедимой судьбы, благодаря незабвенному презенту дорогого Самуила Наумовича.

На самом деле разбитым было вовсе не корыто, сокрушена была его хрустальная мечта, которую он лелеял буквально с первого дня знакомства со Светой. С этого знаменательного дня прошло более полугода, а сладостное ожидание первой брачной ночи и предвкушение чувственной и плотской любви по-прежнему оставались прерогативой приятных сновидений. Не успокаивало даже то, что первая ночь после свадьбы прошла на небесах, а вторая – на черноморских волнах, которые несмело подглядывали за молодожёнами в иллюминатор, но так ничего и не увидели.

К третьей ночи Леонид готовился, словно стратег к решающему сражению, и в этой роли он сделал всё, чтобы успешно выполнить задуманное. Но, похоже, в полководцы, равно как и в военачальники, не годился. Он скорее был мелким тактиком, чем масштабно мыслящим стратегом. Его романтики хватило только на то, чтобы, пока Светлана дышала на палубе морским воздухом, сбегать в пароходный бар, прикупить там бутылку шампанского, какие-то не очень свежие пирожные и выпросить у бармена две маленькие, уже бывшие в употреблении свечки. Когда молодая жена вернулась с вечернего палубного моциона, то увидела на миниатюрном каютном столике два бокала с шампанским, в которых при бледно-мерцающем свете, исходящем от свечных огрызков, серебрились и хаотично двигались искристые пузырьки.