– Милая Илга! Мне никогда и ни с кем не было так хорошо, как с тобой. Спасибо тебе за интимный мастер-класс. Спасибо за то, что была со мной близка и дала мне то, чего я никогда не дождусь от своей жены. Я этого никогда не забуду.

Видимо, когда Леонид проговаривал про себя эту тираду, губы его произвольно шевелились. Илга заметила это и, прижав свой маленький пальчик к его устам, прошептала ему на ухо:

– Милый! Не надо ничего говорить. Ведь нам обоим всё понятно. Прошу тебя только об одном: не думай только, что ты имел дело с какой-то латышской проституткой. Я не уверена, но мне кажется, что я люблю тебя. Но это не имеет уже никакого значения. Момент истины настал. Прощай!!!

Шёпот Илги заглушил громкий голос аэропортного диктора:

– Пассажиров, улетающих рейсом № 189 в Ригу, просим пройти на посадку.

Илга, испугавшись, отпрянула от Леонида. Однако он, крепко обняв её за плечи, прильнул к её губам и застыл вместе с ней в долгом прощальном поцелуе. Скупые, едва заметные слёзы наполнили его глаза, обозначая нечто большее, чем простую физическую связь с этой девушкой.

Однако так случилось, что момент истины, о котором говорила Илга при прощании, настал не в аэропорту города Минводы, а гораздо позже. С этого момента ещё и года не прошло. Но череда однообразных будней уже полностью поглотила Леонида. Иногда монотонное течение времени прерывалась редкими праздниками, днями рождений или просто выходными днями, которые в целом тоже мало отличались от обыденной прозы. Леонид получил повышение на работе и стал ведущим инженером. Карьерный же рост Светланы был просто ошеломляющим: её назначили начальником отдела труда и зарплаты. Всегда улыбающиеся и окружённые заботой детки быстро подрастали, превращаясь в красивых и смышленых девочек. Отец Светланы помог приобрести трёхкомнатную кооперативную квартиру. Жизнь молодой семьи налаживалась и постепенно входила в хорошо накатанное русло. Леонид привык к размеренному укладу быстротекущих будней, привык к каждодневной работе, которая, по мере её полного освоения, постепенно превращалась в рутину, привык к однообразному домашнему быту. Единственное, к чему он никак не мог приспособиться, так это к своей интимной жизни со Светой. Она руководила большим отделом, часто ездила в командировки в Москву и в конечном итоге превратилась в независимую деловую женщину, для которой производственные интересы были выше личных. Этот факт, вероятно, и являлся причиной того, что если раньше Леонид методично исполнял супружеские обязанности раз в неделю, то теперь же то, что с большой натяжкой можно было назвать сексом, происходило у них с женойв лучшем случае два раза в месяц. Причём в последнее время, чтобы вызвать у себя как душевную, так и физиологическую эрекцию, Леонид мысленно визуализировал не совсем ушедшие в небытие интимные отношения с Илгой. Закрывая глаза, он почти физически ощущал в своих ладонях податливые холмики её тугой груди и мягкий волнистый треугольник, чернеющий ниже пупка. Это работало и помогало ему продержаться в постели с женой положенное для секса время.

Врождённая охота к перемене мест до сих пор не была утрачена и даже возрастала по мере взросления. В таких случаях всегда на ловца бежит какой-нибудь зверь. В роли ловца выступал, конечно, сам Леонид, а в качестве зверя в этот раз оказалась экскурсионная путёвка в Прибалтику. Это был подарок судьбы. Света, естественно, и в этот раз не могла составить ему компанию. Она вместе с генеральным директором завода срочно вылетала в Москву в министерство для срочной корректировки годового плана выпуска продукции. Для неё это было намного важнее, чем провести отпуск с мужем. Как бы там ни было, Леонид радовался, что едет один, в тайниках души надеясь, что встретит в поездке женщину, которая сможет встряхнуть его неублаженное эротическое эго также неповторимо, как сделала год назад страстная Илга в заснеженных горах Кавказа.