– Ну а тем, у кого нет в религии института исповеди, или атеистам – что делать? – спросила Мария.

– Тем остается психоанализ. С той же терапевтической силой. То есть кратковременной.

– Но иногда человеку достаточно просто выговориться, – настаивал Купер, – чтобы сбросить с себя моральную тяжесть.

– За двести долларов в час? – засмеялся я им в лицо. – В нормальном традиционном обществе это стоит пять долларов на хорошую бутылку водки и бесплатный трехчасовой треп с другом. И как рукой сняло. А вот в обществе атомарном, да еще в таком, чтобы всегда и всем надо показывать «ч-и-и-из» и «о’кэй». Где только заикнись о проблемах, и на тебя тут же навесят ярлык «ламер» и будут шарахаться как от чумного. Потому что считается, что неудачник – это заразно. Там да, альтернативы нет – иди к психиатру и плати. Как за дозу наркотика. Деньги, деньги, деньги, и ничего, кроме денег. Кстати о деньгах: сколько нам будет стоить день содержания в вашей клинике? – озаботился я суровой прозой после возвышенной проповеди.

Вопрос далеко не праздный. Деньги имеют дурную привычку кончаться в самый неподходящий момент, а медицина в Европах очень дорогая, насколько помню. Операция полостная – так за сто тысяч евро тянет. А тут хоть и Новая Земля, но все же Европейский Союз. Привычки запретительной медицины, наверное, остались. Не настолько мы богатые, чтобы болеть в европейском анклаве.

– Об этом не беспокойтесь: и операции, и содержание ваше в госпитале оплачено городскими кортесами как жертвам дорожного разбоя.

– Вот как? – удивился я этому обстоятельству. – Никак эти кортесы Санта-Клаус под ручку поддержал?

– Это старая добрая традиция Новой Земли, – пояснил магистр Купер. – Идет еще с тех пор, когда на нашей дороге резвились многочисленные банды разных отморозков. Сейчас их намного меньше стало. Ваш случай – это вообще чрезвычайное обстоятельство за последние полтора года в испанских землях. Хотя дорога по-прежнему хорошо охраняется и нашими «милисианос», и валлийскими гвардейцами. И то последние случаи разбоя были не на дороге, а на реке – баржи с товаром захватывали. Выгоды так больше. Но кто бы мог вообще подумать на орденский патруль?

– А вот и ваш завтрак. Приятного аппетита, – пожелала доктор. – Еще увидимся.

И оба врача удалились из палаты.

Я восхитился видом доктора «Просто Марии» Балестерос сзади, который оказался ничем не хуже, чем спереди. Богатая женщина! При поразительно узкой талии обводы ее мощной кормы напоминали каравеллу, плывущую по неторопливым волнам. Я даже ее захотел. Зримо.

«Просто Мария» обернулась, заметила горкой вставшую простынь в районе моего паха и задорно подмигнула, скрываясь в дверях.

«Придурок со сломанной шеей», – вынес я себе диагноз.

На смену красивым докторам приперлись те же две корявые тетки в птичьих головных уборах, что меня обмывали. Но на этот раз они шли, толкая перед собой сервировочный столик на колесах.

Новая Земля. Европейский Союз. Город Виго.

22 год, 1 число 6 месяца, суббота, 13:12

Вас никогда не кормили с ложечки холодными яйцами всмятку?

Нет?

Вам сильно повезло.

А вот эти две карги госпитальные просто издевались над моей тушкой как хотели. Сначала тепленьким больничным бульоном чуть ли не из шланга поили, потом этой соплеобразной гадостью с ложечки.

Одна кормит, вторая мне морду тряпкой вытирает после каждого глотка. И всю дорогу между собою тарахтят надо мной на незнакомом мне языке, что-то оживленно обсуждая. Бихевиоризм[35] в натуре. Руки у них сами по себе, мозги сами по себе. Не зря Ленин бихевиоризм с эмпириокритицизмом давил. Нельзя так с людьми обращаться, тем более с остепененными