в богиню молодости и красоты любого пантеона. Обошел вокруг нее пару раз, не отрывая глаз.

Потом оторопело спросил:

– У тебя все такие? – Зоран был удивлен и озадачен.

– Все, – ответил я серьезным тоном, – но Катя – самая красивая.

Катя довольно зарделась. Была польщена. И самую чуточку смущена.

– Сто экю за лист, – сказал Зоран, не отрывая глаз от Катиной фигуры. – Сто экю за лист.

Потом резко повернулся ко мне.

– Я проиграл, Георгий, – и повернулся к девушке. – Катя, вы понимаете, что на Старой Земле вы только на рекламе нижнего белья сделали бы миллионы?

– А почему не на подиуме? – нашла Катя в себе дерзость, хотя было видно, что такую информацию до нее довели впервые в жизни. И ей от этого очень обидно и горько.

– Рост. Рост, черт бы его побрал! – воскликнул Зоран, ударив кулаком в ладонь. – Модель на подиум должна быть не меньше ста восьмидесяти сантиметров роста.

Боже, какой сегодня длинный день. А еще выходной называется.

Голова ходит кругом и гудит, будто я торчу внутри колокола. Уже забываю, что дальше сделать должен.

В типографии на Седьмой улице я уже был…

К Зорану опять сегодня надо наведаться, но это позже.

Точно. К Биллу надо в его оружейный лабаз зайти, пока не закрылся.

В магазине Билл сидел за стойкой и увлеченно читал какой-то мануал, судя по виду его чтива. Когда он положил брошюрку на стол, я с удивлением увидел, что это описание СВТ-40 на английском языке.

Билл молча уставился на меня глазами спаниеля или бассета; у кого они там самые грустные?

Я ему молча довольно криво улыбнулся. Шутка с патронами как-то перестала для меня видеться шуткой.

Билл, ни слова мне не говоря, полез под стойку и вынул оттуда красную коробку пистолетных патронов на 50 штук, фирмы «Fiocchi», на коробке было написано «6,35 mm Browning». И, положив коробку на столешницу, сказал:

– Вот. Подарок. Я свое слово всегда держу. – И тут толстяк даже усы распушил от гордости.

Почувствовал себя спонсором.

– А я в тебе ни секунды не сомневался, дружище, – ответил ему и положил на стойку записку от хромого лейтенанта из патруля.

Морду Билла в тот момент, когда он читал эту записку, надо было видеть. Это было нечто с чем-то. Полная палитра противоречивых эмоций. Я даже мелкими приставными шажками крадучись незаметно отошел от стойки почти на метр, боясь, что мне сейчас от него крепко прилетит в нос. И коробку с патронами там же оставил, не прикоснувшись к ней. В том, что бывший сержант морской пехоты умеет давать кулаком в зубы, я нисколько не сомневался.

Однако Билл, многозначительно хмыкнув, не проявляя никакой агрессивности, снова полез под стойку и положил радом с коробкой пистолетных патронов еще одну. Точно такую же.

– Ну ты и приколист, – только я и услышал от него.

Теперь можно тихонечко выдохнуть и развернуть носки ботинок обратно к прилавку.

– Зато у меня есть для тебя хорошая новость, – обрадовал я его, – и даже без плохой в нагрузку. Думаю, это стоит пачки патронов.

Билл поднял на меня свои вопрошающие белесые глаза.

– Да, – ответил я ему на невысказанный вопрос.

За ужином я подошел к Кате и тихонько поинтересовался:

– С Биллом разговор был?

Лупу, не вставая, кивнула головой в подтверждение.

– И как?

Катя, что-то дожевывая, гордо продемонстрировала мне левую руку, на которой безымянный палец украшал перстень розового золота с бриллиантом, чуть больше спичечной головки размером. Однако у Билла действительно серьезные намерения.