За дверью покоев императрицы послышался тихий стук, а вскоре на пороге появилась молоденькая служанка, державшая в руках чабань [1]. Она прошла в комнату, в которой всё дышало красотой, роскошью и изяществом, поклонилась своей госпоже, и после этого опустила чабань на стол. Так же незаметно служанка удалилась, хотя Сян решила, что госпожа вряд ли заметила появление служанки в комнате.

— Госпожа, выпейте чаю! Он поможет вам успокоиться, — прощебетала Сян.

После этих слов императрица бросила разгневанный взгляд сначала на Сян, а затем и на стол. Маленькая расписная гайвань [2], наконец, привлекла её внимание, и императрица, ураганом подлетев к столу, смахнула всё с его глянцевой поверхности. Звон разбитой посуды огласил комнату, а из-за двери показалось встревоженное лицо одного из стражников. Сян молчаливо подала знак, чтобы он немедленно удалился, и тот послушно закрыл за собой двери, опасаясь гнева хозяйки.

— Чай? — заговорила императрица Мингю. Её голос, в котором Сян впервые на своём веку уловила нотки страха, дрожал. — Чай? Какое мне дело до чая? Неужели ты не понимаешь, Сян! Неужели не видишь, какая опасность над нами нависла? Ты же была у императора вместе со мной и слышала каждое слово, что произнёс государь! И теперь ты смеешь предлагать мне чай?

Императрица невесело рассмеялась, тем самым сильнее напугав служанку.

— Но госпожа, — попыталась успокоить свою хозяйку Сян. — Ведь ничего страшного не произошло!..

— Не будь идиоткой! — оборвала её госпожа, сжимая в кулак тонкие длинные пальцы, унизанные множеством перстней. — Чэнсу Миншенг осмелился прислать письмо! Этот жалкий варвар требует соблюдение соглашения, подписанного нашими предками! Очевидно, те выжили из ума, раз заключили такой договор! И теперь этот дикарь настаивает на том, чтобы мы как можно скорее провели свадебную церемонию между наследной принцессой и его старшим отпрыском! — Последние два слова императрица практически выплюнула, словно они марали ей рот. — Да как он только смеет! — Злость, но так же и страх переполняли императрицу, и Сян чувствовала это. — Я не позволю! Я не отдам Юйлань в руки этих варваров! Этих дикарей! Её обучали лучшие учителя во всей империи Цянь Сюэ! Она умна и начитана, и никогда не свяжет свою жизнь с таким человеком, как Чэнсу Цзиньлун! Никогда! Не бывать этому!

— Но госпожа! — Сян округлила глаза, услышав слова императрицы. — Отказавшись от этого брака, вы запятнаете честь нашего мудрейшего императора, а это непростительное преступление, карающееся смертью! Неужели вы заставите императора Люу Тао из великой династии Сюнь отказаться от слова, данного ещё его отцом? Кроме того… Вы ведь наверняка помните, что предсказал сразу после рождения госпожи Юйлань старый шаман? — Сян понизила голос до шёпота. — Он уверял, что нити чести, долга и любви навеки свяжут наследную принцессу с великим Золотым Драконом!

— Да как ты смеешь? — зашипела императрица. После этого комнату огласил звонкий хлопок, а Сян рухнула перед госпожой на колени, уткнувшись лбом в каменный пол. Щека горела и пульсировала от боли.

— Госпожа! Пощадите! — взмолилась Сян, не осмеливаясь поднять головы. Видимо, императрица и впрямь была раздосадована, поскольку раньше никогда не позволяла себе поднимать руку на слуг. — Простите, госпожа! Я наговорила глупостей! Сама не знаю, что на меня нашло! Пощадите!

— Я думала, что ты умнее, Сян! Не нужно было ничего рассказывать тебе! — Императрица Мингю вцепилась тонкими пальцами в плечо служанки, и та захныкала от боли. — Шаман бесследно исчез, и больше никто не слышал того предсказания. Так должно оставаться и впредь, тебе ясно? Хочешь, чтобы тебе вырвали язык калёными щипцами?