Тут на болезнь не походило. Крест от микробов не падает. И от последствий лучевой болезни тоже. Люди верующие, твердые, укрепить символ обязаны были так, что никакой ураган не страшен. Тогда выходит, результат вызван некими гостями. Желающих пожировать на дармовщинку в ближайших окрестностях поубавилось, суровый климат и нормальные жители сильно проредили их ряды, да ведь имеется еще Хабаровск.

Тишина. Трагедия произошла давно, снег укрыл следы, и даже звери ушли отсюда, насытив утробы. Никто не устраивает засады на всякий случай. Очень уж долго приходится ждать на нынешнем безлюдье. Просто осторожность давно стала привычкой, и двое разведчиков шли в напряжении, будто только и ждали выстрела ли, арбалетной стрелы… Многие перешли на оружие иных веков по мере исчезновения патронов.

Можно перескочить через забор, да зачем, когда поблизости есть калитка? Основные ворота с противоположной стороны, идти до них вкруговую далековато.

Общий двор. Как предполагалось, все здесь скрывал снег. Обычно жители постоянно расчищали дорожки, старательно следили за порядком, теперь же в их отсутствие верх одержала природа. И – острое впечатление заброшенности. Некоторые строения почти скрылись под сугробами, угадываются одни крыши да стены с наветренной стороны, другие изначально строились повыше, потому торчат безлюдные, осиротелые, с распахнутыми настежь дверями. А ветряки вертятся, и нет им никакого дела в ненужности извечного движения по кругу.

– Никаких следов, – нервы Димки напряглись струной, малейший звук – и лопнут, парнишка постоянно озирается, не убирает палец с курка.

– Все засыпало давно, – тихо отозвался Воронов. Опасности он не чуял, миновала она, ушла, совершив черное дело. – Разве что в избах посмотреть. Вдруг найдем какую подсказку? Зови наших. Нечего им там сидеть.

Сам же мельком подумал о другом. До темноты вернуться разведчики не успевали. Изначально предполагалась ночевка здесь, к гостям староверы относились не слишком хорошо, но не гнали, привыкли уже к редким визитам. Теперь предстояло выбрать из двух вариантов: то ли ночевать прямо в тайге, то ли здесь, посреди вымершей деревни. Знать бы еще, отчего вымерла? По идее, любые бактерии на морозе обязаны погибать, и все же вдруг?

Пока подтягивалось прикрытие, Воронов лишь чуть прошел по селению. Снег надежно укрыл былую трагедию. Тут нужна целая рота, чтобы раскопать хоть что-нибудь. Да и то…

– Я – в церковь, – люди верили, обязаны были посетить небольшой храм, вознести мольбы к тому, кто не сможет или не захочет их защитить.

Крыльцо было высоким, вдобавок сверху имелся довольно большой навес, и потому намести внутрь не могло.

Кости попались здесь же, еще перед распахнутой дверью в храм. Обглоданные зверьем, переломанные, растасканные, и не понять, сколько человек нашло здесь свою кончину. Зрелище было видено столько раз, что давно не вызывало особых эмоций. Сознание лишь мельком отметило главное: людей не хоронили, видно, было некому. Велено же предавать прах земле, а раз верующие пренебрегли незыблемым правилом…

Хотя тут могли лежать последние из жителей. Скажем, кто-то умер от мора, был зарыт, потом – следующий, но кто-то ведь остался последним, непогребенным. Потом, что зверье, что мародеры всегда найдутся. Одни растащат кости, другие – вещи. Только и разница – в порядке. Ограбят, потом съедят, или наоборот. Дверь в храм не закрылась по банальной причине – несколько костей сыграли роль клина.

Внутри храм напоминал декорации «Вия» с поправкой на вечную зиму. Стены покрыты белым налетом, кое-где ледок, однако имеются и черные пятна несостоявшегося пожара. Не то свечки падали, не то лампады, а почему все погасло, попробуй угадай. Иконы разбиты, частью валяются на полу, частью перевешаны верх ногами. Только вместо гроба с телом панночки повсюду валяются кости, многие явно детские.