Он сказал, что будет, и поинтересовался, когда я перестану задавать ему дурацкие вопросы. Вытащив из нагрудного кармана одну красненькую, я потёр её между пальцами, после чего поставил перед Тотигаем ибогальскую одноразовую тарелочку с куском чего-то мясного и сложным гарниром.

— Яйцеголовые — мерзавцы, конечно, — сказал кербер, с умилением глядя на еду. — Но что касается жратвы, тут им равных мало.

Поглядел я на него — и достал вторую красненькую с голубой вместе. А что ещё делать на отдыхе? Ешь да спи.

Мы пробездельничали весь день, — а под вечер на ферму ворвались рейнджеры на полузагнанных лошадях.

— Плохие вести, — сказал Хак, слезая с коня. — Сегодня утром на Харчевню напали яйцеголовые. Мы вчера добрались туда далеко за полночь — хотели узнать новости. Вот и узнали!.. Не успели толком заснуть, как вдруг — общая тревога! Я вылетел наверх, на террасу, что над первым уровнем. Присел за парапетом, одной рукой тру глаза, другой пытаюсь пристроить винтовку в бойнице. Вместе со мной выскочили ещё человек сорок и ночевавшие в Харчевне нукуманы. Беджер орёт диким голосом, командует, и разгоняет по местам пулемётчиков, а из-за Границы — ты же знаешь, Элф, она там в двух шагах! — появляются и появляются всё новые всадники на кентаврах… Я схватил бинокль, смотрю — как из ниоткуда! Впервые я видел, как такой большой отряд атакует прямо через Границу. Эффект, я тебе скажу, потрясающий. Воздух у земли колышется, идёт мелкой рябью, и прямо из пустоты возникают летящие галопом…

— А дальше? — перебил я. Тоже хорошо представлял себе, что это было за зрелище, когда войско ибогалов вырвалось на всём скаку из-за невидимой Границы.

— Отбили мы их, конечно, — ответил Хак чуть успокаиваясь, но было видно, что собственный рассказ живо напомнил ему недавно пережитое. — Они рассчитывали, что мы не успеем закрыть ворота. Так бы оно и вышло, но Беджер приказал опустить плиты, не дожидаясь пока войдут все те, кто ночевал на улице. Стоявшие лагерем ближе всех к Границе караванщики первыми открыли огонь, но были смяты отрядом кентавров, которых яйцеголовые пустили вперёд без всадников. Потом уже и мы начали стрелять… Ну, при закрытых воротах Харчевню не возьмёшь. Ибогалы потеряли до пятидесяти своих и столько же кентавров. Мы — всех, кто остался снаружи, и ещё шестерых подстрелили на террасе и сквозь бойницы первого уровня. Восемь человек и один нукуман оказались ранены отравленными стрелами кентавров, и сейчас, должно быть, уже мертвы. Итого — больше сорока трупов с нашей стороны. Чертовски много, если учесть, что мы сражались из укрепления. Но ты же знаешь, каковы их разрядники, а ибогалы палили из них без перерыва — весь первый ярус был в синем огне, я чуть не ослеп, да и другие тоже. Уходить обратно через Границу ибогалы не рискнули, откатились в сторону, попутно растоптав лагерь поводырей разгребателей, но там уже никого не было — поводыри успели отступить в рощу, что сразу за лагерем. А ибогалы двинулись на север и сейчас стоят в четверти дневного перехода от Харчевни. Неизвестно, куда пойдут дальше. Вот я и решил сразу начать объезд, всех предупредить. Имхотеп кликнул добровольцев и тоже послал гонцов во все стороны.

— Отдохнёте здесь ночь? — спросила Лика.

— Нет, поедем, — ответил Хак. — Сейчас разделимся и заночуем на фермах у Козлятника и Погремушки. Эх, лошадей бы сменить, так ведь у тебя только эта престарелая кобыла?..

— Тогда еды возьмите. Патронов надо?

— Патронами запаслись в Харчевне. А еду — давай, и побольше, сколько не жалко. Я тебе потом зачту.