– Знаю, – она кивнула рассеянно. – Я о другом! Та женщина! Она несла Грааль. Лу, да я не то чтобы лица ее не помню, я даже не могу сказать, во что она была одета!

– Ну… – рыцарь честно ничего не понял. – Я думаю, тебе было не до фасонов.

– Я не хочу быть ею! – она вскочила и уже привычно заметалась по комнате. – Да, быть Хранительницей Святыни – это одно. Но не рабыней!

– Но… – вообще-то, он не знал, правда ли то, что он собирается сказать.

– Не надо мне говорить, что это моя судьба! – взвилась Эльза. – Ты же смог отказаться от своей судьбы!

– Да я как раз и хотел сказать, что не факт, что тебе суждено торчать в Корбенике, – Лука примирительно выставил руки вперед.

– А, – она села обратно на диван. – Ты чего у бара стоишь?

– Когда я понял, что ты Дева Грааля, – он криво улыбнулся, – у меня возникло резкое желание выпить.

– Вот-вот, – активно закивала девушка. – Дай мне водки, пожалуйста. И побольше. Очень хочется даже не напиться, а нажраться.

Марго была единственной женщиной, которую рыцарь мог назвать своим другом. Он был искренне к ней привязан и часто вспоминал те немногие часы, когда ему удавалось к ней выбраться. И Марго любила читать. Она просто поглощала книги. И фэнтези, и детективы, и классику, и даже любовные романы. Однажды она подсела на французскую писательницу Франсуазу Саган.

Они сидели у Марго, он что-то тупо смотрел по телевизору, кажется, футбол. А она читала.

– Знаешь, – подняв глаза от книги, заметила Марго. – У Саган есть потрясающая привычка элегантно бросаться избитыми истинами.

– А разве можно бросаться хоть чем-то элегантно? – усмехнулся он.

– Она может, – улыбаясь чуть снисходительно, подтвердила она. – Вот отличный пример. Она пишет: «Теперь я знаю, почему людям, когда им плохо, предлагают спиртное. От первого же глотка становится так противно, что сразу хочется жить…»

Лука не раз на себе испытал верность этого высказывания. А потому сейчас он не стал отговаривать Эльзу от ее глупых намерений. Он просто плеснул ей нехилую дозу горькой и спокойно передал девушке стакан.

Она решительно выдохнула, видимо увидав такой прием в каком-то сериальчике, и сделала большой глоток.

Рыцарь мужественно сдерживал улыбку, пока она кашляла, морщилась и смешно махала руками. Он даже покровительственным жестом похлопал ее по спине.

– Еще?

– Черт! – девушка была искренне расстроена своей неудачей. – Не надо. Как только народ это пьет?

– Примерно как ты, – он все же не удержался от усмешки. – Просто все приходит с опытом.

– Прекрати издеваться, – жалобно попросила она. – Мне фигово.

– Вижу, – он отодвинул от нее стакан.

– Я все равно отрекаюсь!

– Твое право, милая, – он сел рядом и обнял ее за плечи. – Но только тебе придется сделать это не здесь и не со мной. Я отвезу тебя в Братство… И в Корбеник… Заодно сможешь рассмотреть ее наряд.

Самому Луке этого не хотелось. Он прекрасно знал, в чем обычно одета та Дева. Он знал ее нежную улыбку на тонком худом лице, ее длинные, до талии, вьющиеся рыжие волосы и ее ярко-синие глаза. Точно такие же, как у него. И это бесило. Потому что причиняло боль. Примерно такую же сильную, как и та, что резко нахлынула всего минут десять назад, когда рыцарь понял, кто же Эльза по сути. А теперь ему было грустно, потому что он знал, та Дева никогда не стремилась к отречению, как только что отказалась от своей судьбы Эльза…

Патрик был истинным шотландцем. Во всем. И он был домоседом. Точнее, он крайне редко покидал Туманный Альбион. В крайнем случае он мог прокатиться на пароме до Бретани, ну, уж в самом-самом крайнем – доехать до Прованса. А еще он был самым бесшабашным из всех Рыцарей этого поколения. И никто не удивился, когда его именовали Говейном. Да еще так смешно совпало, что Патрик оказался четвероюродным племянником Короля по отцу. И это при том, что Его Величество вообще-то был родом из Польши. Король по-детски гордился тем, что его родители жили по соседству с родственниками Иоанна Павла Второго.