Если Светка исполняла песню на школьном концерте, то Шурик обязательно выступала у себя в школе с зажигательным танцем. Когда Шурик рассказывала стихотворение на уроке литературы, то Светка заучивала прозаический отрывок из какого-нибудь классического произведения и с выражением читала его в классе, заставляя учительницу млеть от восторга. Если же Светка радовала одноклассников пародиями на известных артистов и певцов, то Шурик неизменно блистала с шутливыми монологами из репертуара Райкина или Хазанова. А затем они обе, тщательно скрывая нотки ревности в голосе, рассказывали друг другу о своих успехах и о том, как их принимал публика. Правда, мотивы подобного поведения у обеих были разными. Шурик просто жаждала быть в центре внимания, ей нравилось сиять - в этом она, как две капли воды, походила на свою мать. Для Светки же сама сцена была наркотиком. Да, всеобщее восхищение, поклонение и аплодисменты - это прекрасно, но перевоплощение было интереснее всего: воображать себя кем-то другим, проживать с этим другим новую жизнь... о, как это приятно и волнующе!

Вот и сейчас, глядя на окрылённую подругу, Шурик терзалась муками зависти и ревновала к её успеху: огорчало даже не то, что Светка, возможно, получит главную роль в кино, а то, что ей представилась уникальная возможность обрести славу и любовь зрителей.

Ввалившись домой и мечтая поскорее поделиться с родителями и братом сногсшибательной новостью, Светка с порога почувствовала, что атмосфера накалена до предела. В воздухе явственно пахло бурей. Мама скорбно восседала на диване и демонстративно тёрла виски пальцами, показывая, что у неё разболелась голова.

- Что-то случилось? - осторожно спросила Светка, присаживаясь на краешек дивана и лихорадочно прикидывая, не она ли виной маминому плохому самочувствию, не накосячила ли чего, сама того не желая. Вроде бы, за хлебом сходила, посуду вымыла... Что ещё?

- Случилось, - устало выдохнула мать. - Спроси об этом у своего брата!

Светка незаметно перевела дух: значит, дело вовсе не в ней, а в Тёме...

- Что он натворил сегодня?

- Сегодня, - усмехнулась мама горько. - Да он только и делает, что творит... с самого своего рождения. Господи, как же я устала! Я больше не могу. У меня просто нет сил... А он... он... сидит сейчас, как ни в чём ни бывало, спокойно диафильмы смотрит... Ну как можно быть таким бесчувственным?!

Выяснилось, что Артемий сегодня был в ударе: и в детском саду, где на него наперебой жаловались воспитатели и даже заведующая, а вот теперь и дома.

- Он постоянно плачет. Несколько раз в день, на ровном месте - навзрыд, с завываниями, - принялась жаловаться мать. - Я больше не могу это видеть и слышать. До трясучки не могу! Мне его башкой об стенку стукнуть хочется уже, честное слово...

- Не надо об стенку! - перепугалась Светка и невольно покрепче прижала к себе братишку, который выбежал из другой комнаты ей навстречу, чтобы поздороваться.

- Нормальные дети не устраивают сцен по таким ничтожным поводам! - с надрывом закричала мама, моментально выходя из себя. - Сегодня в саду он ревел так, что заведующая отвела его в медпункт, и там его отпаивали валерьянкой... Нормально?! Жаль, в психушку не позвонили, я была бы обеими руками "за", - бросила она в сердцах.

- А... почему ревел-то? - осторожно уточнила Светка. Мама махнула рукой:

- Да во время прогулки кто-то из детей кинул в него мячиком. Попал в плечо. Всё нормально, даже синяка нет. Но по этому поводу у Артемия приключилась полномасштабная истерика... Воспитатели и заведующие до сих пор в шоке: они, наверное, спят и видят, когда, наконец, мы перейдём из сада в школу.