В обыденности жил один ещё довольно молодой улыбчивый, спокойный парень, а с мечом оживал другой – сосредоточенный, коварный, очень терпеливый и решительный боец. Горислав заметил, что ему недостаёт противников, с которыми можно не сдерживаться, за которых не нужно бояться. Горик просто из интереса решил проверить, насколько его хватит, и всё свободное время стал уделять Дмитрию.

Тот, осознав, что это вызов или проверка, с восторгом ринулся Горика убивать, впрочем, ни мало за него не тревожась – благодаря дару богов Горислав за годы упорных тренировок стал пока никем непревзойдённым мастером меча.

Схватка насмерть будоражила обоих, хотя Диму всё-таки намного сильнее. Сам Горик, пожалуй, смог бы убить Дмитрия, но для этого ему потребовалась бы ярость, упоение боем – обычное, в общем-то, Димино состояние.

Изрядно подустав от столь острого развлечения, Горислав улучил возможность поговорить с Димой наедине и спросил просто:

– В чём твоя проблема?

– Командир, извини.

Горика всегда смешило это его обычное обращение, он улыбнулся. – Да ладно, по мне так всё нормально – это у тебя проблемы.

– Сильно заметно? – с полуулыбкой спросил Дима, Горик серьёзно кивнул. Дмитрий со вздохом буркнул. – Это война, командир. Вот и бухать мне нельзя…

Горислав не стал скрывать серьёзной заинтересованности. Дмитрий, с трудом подбирая слова, начал рассказывать. Не то, что он пьяный буйный или агрессивный, всё с этим нормально, но случись что, убить или покалечить может запросто. Ему совсем нельзя драться выпивши, а это для него просто как голым ходить. Он всегда мог постоять за себя и за друзей и совершенно не представляет себе ситуации, когда нельзя слова сказать в ответ. Ну, а где слово, там и без слов короче объясниться, особенно с хамами. Дело совсем не в том, что просыпаются боевые рефлексы, или съезжает сбитая войной планка – он всегда был не прочь подраться. Просто на войне впервые испытал нечто…

– Понимаешь, это походу как героин, – смущенно рассказывал Дима, – ну, или водка. Кому-то пофиг, а других уносит и забирает с первой дозы. Секунды растягиваются в часы, ты всё видишь, как оно на самом деле – отчётливо, ярко… всё делается простым и ясным… ты жив, кто-то умер, часто только потому ты и жив, что кто-то умер раньше. Есть они со своими страхами и злобой… и мы с нашей правдой…

Горислав даже ущипнул себя за запястье, чтоб убедиться, что вот это он слышит наяву от «современного» человека! Самое удивительное, что это чудище три года на его глазах, рядом с ним жил, учился, дрался, работал и ни словом, ни жестом себя не выдал! Горислав счёл это знаком благосклонности богов, поскольку узнай он о Диме раньше, тот не получил бы столь основательной подготовки.

На тот же момент оставались чисто технические, по мнению Горика, вопросы – убедить парня, что сам Горик не псих и не выдумщик, что всё на самом деле – Диме всерьёз предлагается перейти в иную реальность, в тело и сознание подростка, и совершить вендетту с неясным количеством целей на любых угодных богам условиях.