– Вы что, дети Смотрителей? Видел я таких, вы совсем не похожи.

– Нет, что вы, мы с Заботинска. Наш папа не Смотритель, он механик, хоть и очень высокого разряда. А что вы делаете?

– Как это, что я делаю? – Жадный отвернулся от кнопок и переключателей, окинув всех троих внимательным взглядом. – Вахту несу. Выполняю свою часть работы по управлению Реакторами, полировать твой хром. Неужели не понятно?

– Извините, – зачем-то сказал Витька. – Мы не сообразили.

– А, врем, значит?.. – улыбнулся Жадный, и дети увидели, какие у него грязные и неопрятные зубы. – Я же говорил, что врунов издали чую… Ну да ладно, мне дела нету. Не могу понять, откуда же вы тут взялись, но сразу видно, что и слыхом про Станцию не слыхивали.

– Ну и что с того? – вдруг вступился Димка. – Может, нам это просто еще не преподавали?

– У-у-у, дружок, – хмыкнул уродец, подстраивая очередное регулировочное колесико и прислушиваясь к его щелчкам, – такого вам и не расскажут. Ну скажи, зачем добропорядочным гражданам Спасгорода знать, что глубоко-глубоко под их ногами находится поляна, на которой недобропорядочные элементы до конца своих дней обслуживают старинные Реакторы?

– Не-до-бро-порядочные? – тихонечко поинтересовалась девочка, а Виктор задал другой вопрос.

– Что это значит, «до конца своих дней»?

– А то и значит, – сразу обоим ответил Жадный, и на этот раз более грубо, – что злодеев, законы города нарушающих, до самой смерти сюда ссылают. Даже если бы право на помилование было, все равно в соседстве с этими милыми агрегатами, – и он со злостью кивнул в сторону четырех гигантских резервуаров, – долго никто не протягивает…

– Ой, мамочка, – вдруг отшатнулся Витька, а лицо его побелело, что было заметно даже в полумраке. – Да я же знаю, кто вы такие! Вы – черви!

Жадный улыбнулся медленно и плотоядно, будто съел что-то очень вкусное и приятное. Неторопливо отложил планшет на край приборной доски.

– Да ты что несешь-то, Витька? – торопливо одернула брата Настя, с опаской косясь на взрослого, но предпочтя отступить на полшажка. – Дяденька Жадный, вы простите его, пожалуйста, он иногда…

– Да ладно тебе. – Тот вдруг приподнял мозолистую ладонь, уже начинавшую усыхать в размерах. – Прав братец твой, прав. Именно так нас и называют. Наверху. Да и сами себя мы нередко так кличем. Червями, в точности.

– Быть не может! Черви на людей не похожи! – отрезал Димка, но Жадный только хмыкнул.

– Как это, не может? Очень даже может. И вы, голубки, раз уж тут очутились – не знаю как, правда, – скоро такими же станете. Тут уж ничего не попишешь…

– А вы нам не угрожайте! – с вызовом насупился Димка, опять сжимая кулаки, и его брат встал рядом, поддержав.

– Такое в принципе невозможно! Мы – люди, мы не сможем стать… стать такими… – Витя замялся, с надеждой и страхом глядя на Жадного, но тот лишь продолжал ухмыляться.

– Вы, ребятки, не подумайте дурного, я-то лично вам зла не желаю… Но так у нас заведено, все новенькие через это проходят…

– Мы не новенькие, мы скоро уедем с папой на Лифте обратно на Заботинск! – вставил Димка, но работник Реактора будто не услышал его, продолжая:

– Сделают вам укольчик, что процесс ускоряет, а после него мутация быстрее пойдет, как по маслицу. Да вы, ребятки, не пугайтесь, один-единственный укольчик, это не больно вовсе – а вот без него нельзя. Без него Реакторы вас высосут, и пикнуть не успеете. А так, хоть в червей превратитесь, проживете дольше, на благо Спасгорода работая.

И он с грустью замолчал, глядя в ржавый железный пол.

– Я не стану червем! – со злостью выпалил Витька. – Я стану ученым и попаду на научные поляны!