Я едва себя сдерживал: если сейчас из трюма раздадутся удары металла по металлу, спрыгну туда, отберу у него молоток и приложу им по самому Аднеру. Если уж не по голове, то по спине точно. Ишь ты, чего надумал – настраивать привода л’хассов кувалдой. Но обошлось – она ему не понадобилась.

Наконец Аднер на некоторое время затих, после чего «Небесный странник» неожиданно начал заваливаться на правый борт. Сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. Истошно визжала испуганная Мирра, из камбуза донесся крик ошпаренного Амбруаза, гневно рычал я, Гвенаэль едва успел подхватить летевшую на палубу зрительную трубу… Словом, дело нашлось всем.

Палуба кренилась все больше, но я успел бросить гневный взгляд на навигатора Брендоса: именно он привел на корабль этого шарлатана, из-за которого все и случилось. И подумать о том, что из-за своей скупости точно останусь без корабля. Убиться при падении с такой высоты мы не убьемся, даже если «Небесный странник» рухнет на землю, главное – не оказаться под его бортом. Но починить корабль уже не удастся.

Корабль внезапно застыл и через несколько мгновений, показавшихся мне вечностью, вернулся на ровный киль. Мы все стояли, держась кто за что, ожидая нового подвоха. Но нет, из люка показалось перепачканное чем-то черным лицо Аднера.

Выбравшись из трюма, он оглядел команду «Небесного странника», неподвижную, как статуи, и глядевшую на него кто с яростью, кто с опасением, а кто – и с явным страхом. Провел ладонью по лицу, сделав его еще грязнее, и прямиком направился на мостик.

– Все готово, капитан, – как ни в чем не бывало, заявил он, – можно лететь дальше.

Первым желанием у меня было отправить лететь его одного, причем вниз, за борт, но я в очередной раз сдержался. Наверное, потому, что высота неподходящая – слишком низко.

– Вы уверены, господин Аднер, что действительно все готово?

В ответ настройщик посмотрел на меня с явной обидой: как же, недоверие выражают не кому-нибудь, а самому ему!

– Абсолютно, господин капитан!

– А что это там произошло… – я не договорил, но он понял меня отлично.

– Нос, спасу нет, зачесался вдруг, и я не смог удержаться, – ответил он несколько смущенно.

Ответил почти шепотом, с явной опаской взглянув на Амбруаза, стоявшего в двери камбуза с огромным поварским тесаком в руке. Таким и человека оставить без головы запросто. Правая штанина нашего повара была закатана до колена, а кожа под ней краснела так, как не краснеют юные невинные красотки, когда им на ухо шепнут что-то из эротических фантазий, обычно посещающих мужчин перед сном.

«И правильно сделал, что понизил голос, – решил я. – Если Амбруаз узнает подробности, он тебе нос кулаком так почешет!.. Представляю себе, как жжет ему ногу».

Освободив канаты от пней, удерживающих корабль, мы попытались подняться вверх.

– Энди, – подал я команду на кабестан, – пол-оборота вправо, поднимаемся. И не спеши, крути осторожно.

Последнее можно было и не озвучивать: Энди обращался с кабестаном так, как обращаются с горячей сковородкой, пытаясь сдвинуть ее на край плиты голыми руками. Мы поднялись на высоту мачты «Небесного странника». Корабль стоял ровно, лишь чуть покачиваясь с борта на борт. Но покачивания – явление обычное, все летучие корабли в небе ведут себя именно так. Энди взглянул на меня, и я показал ему два пальца – давай еще на два оборота. Теперь Ансельм действовал уже смелее. Поднялись еще.

Высоты уже хватало для того, чтобы отправить Аднера в самостоятельный полет, но былой запал пропал, и потому я скомандовал: