– Не волнуйся. Это хороший признак; это признание. Они признали с определенностью одно: что если мы впустим этого человека в страну, вся ее структура развалится.

Но как долго они могут удерживать меня? Я готовлю вас всех. Они могут удержать меня, но не могут удержать вас. Вскоре я начну посылать людей, которые способны делать мою работу. Я найду способы.

Сегодня Вивек заплакала и сказала: «Ты говоришь, что существование заботится, но на самом деле оно не заботится». Это нужно понять, потому что этот вопрос может возникнуть в умах многих других. Когда мы думаем такие вещи, у нас всегда есть требование, и если оно удовлетворено, значит, существование заботится. Вивек приводит примеры, в которых существование не позаботилось: «Сократ, Иисус, аль-Хилладж Мансур… они были распяты и убиты, и существование не позаботилось. Вскоре и ты будешь распят. Как мы можем верить, что существование заботится?»

Эта проблема очень значительна. Я хотел бы сказать вам всем: именно так существование заботится. У Сократа не было требования. И, может быть, для Сократа это было лучшим способом умереть – потому что если бы он умер по-другому, с ним умерло бы и его учение. Его учение гораздо важнее его физического тела. И это физическое тело все равно однажды умерло бы; оно не сохранилось бы навсегда. Может быть, он умер бы в тот самый день и без всякого отравления. Но отравление прояснило одно всему миру – что его учение сохранится, что его учение было признано опасным для старой сгнившей лжи. И он до сих пор современен.

Множество великих мыслителей случилось после Сократа, но они больше не современны. Существование позаботилось – но позаботилось по-своему, не согласно вашим желаниям, потому что если у вас есть желания, требования, вы не доверяете существованию. Доверие просто означает: что бы ни происходило сейчас и что бы ни произошло потом, это совершенно правильно.

Существование мудрее любой индивидуальности, потому что у индивидуальности есть лишь маленькое сознание. Даже если этот человек просветленный, он остается лишь каплей в безграничном океане существования. И то, что чувствует существование, правильно. Если оно чувствует, что аль-Хилладж Мансур должен быть убит, это правильно. Если оно чувствует, что Иисус должен быть распят, это правильно.

Доверие просто означает: что бы ни случилось, ты – за, радостно, не неохотно, не против воли – иначе ты упустишь всю суть, – но в танце, в песне, смеясь, любя.

Что бы ни случилось, это к лучшему.

Существование не может ошибаться.

Если оно не осуществляет наших желаний, это просто означает, что наши желания были неправильными.

Любимый Ошо,

В последнее время я часто испытываю чувство, что земля уходит у меня из-под ног. Мне кажется, что все, что я люблю или любил в прошлом, разрушается.

Недавнее бедствие на советской атомной электростанции болезненно подчеркивает, как хрупко и смертно все, что есть. Мои родители, мой сын, мои брат и сестра, мои друзья и любимые – все в опасности.

Мне так трудно постичь, что нет ничего, кроме этого мгновения. В страхе я спрашиваю себя: «Что же дальше?» Но кто спрашивает кого? Все кажется таким абсурдным и пустым. Иногда я чувствую, что схожу с ума.

Любимый Ошо, часть ли это роста или просто болезнь?

Времена бедствия заставляют тебя осознавать реальность такой, как она есть. Она всегда хрупка; каждый всегда в опасности. В обычные времена ты крепко спишь и поэтому не видишь этого: ты постоянно видишь сны, воображаешь прекрасные вещи, которые скоро наступят, в будущем. Но в мгновения, когда опасность непосредственна, внезапно ты осознаешь, что будущего, завтра, может не быть, и что это – единственное мгновение, которое у тебя есть.