Опытный фехтовальщик отстегнул меч друга и положил на траву.

– Вот и я не в курсе, но точно знаю, что мы ничего не добьемся, сражаясь с жандармами. Пойми, организовать борьбу против Еневры и ее демона по силам только одному человеку – принцу. К его словам прислушаются и король Марлона, и царь Шунгуса – ведь только он является истинным наследником. А мы с тобой должны сделать все от нас зависящее, чтобы Тарин добрался до союзников. Это наш долг. И пока его не выполним, умереть не имеем права.

– Дядя Фергур, – прервала его Орлита, которая ходила разведать путь, – можно идти. Впереди никого нет.

– Хорошо. Отдохни сама немного.

– Отец просил, чтобы мы не останавливались. Когда жандармы его настигнут… – девушка сделала едва уловимую паузу, – они поймут обман и отправятся по нашему следу.

– Откуда они вообще про нас узнали, ума не приложу!

– Вчера кто-то крутился неподалеку от сторожки. Я видела следы, но не придала им значения.

– Кому-то захотелось получить награду за наши головы, змею ему в постель вместо девки! – Барон вытащил из кармана флягу с вином, привычным движением встряхнул ее, но пить не стал. Он взглянул на юношу, затем повернулся к сестре Тантасии. – Орлита, извини, если сделаю больно, но ответь, пожалуйста, что тебе говорил папа, когда отправлял к нам?

– Он… он… – Юная волшебница всхлипнула, но затем собралась с духом и продолжила более твердым голосом: – Отец сказал, что я самое дорогое, что у него есть, и люди, которые вернули ему дочку, не должны погибнуть.

– Видишь, – марлонец повернулся к Руаму, – ее тоже соединяет с нами чувство долга.

Связанный перестал мычать, и огонь ярости в его глазах сменился горечью осознания невосполнимой утраты. Он с сочувствием посмотрел на девушку, только сейчас поняв, что ей ничуть не легче. Заметив эту смену настроения, Ферг осторожно вытащил кляп.

– Развяжи меня, – пробурчал телохранитель.

Барон снял веревки и спрятал их в карман куртки.

– Зачем тряпку в рот засунул?

– А какими словами ты бы меня крыл, когда очнулся? – Марлонец не стал рассказывать, что к кляпу он не имеет никакого отношения. Любое напоминание о Ксуале могло снова привести друга в ярость.

– Оч-чень образными.

– То-то и оно. А с нами девушка, и ей ни к чему это слышать.

– Да что я, не понимаю? – еле слышно пробормотала дочь лесничего. – Давайте пойдем дальше.

– Иди, мы догоним, – кивнул парень, намекая, что хочет переговорить с бароном наедине.

– А вы меня не бросите? – глядя в глаза юноше, спросила она.

– Нет. Руам, сын Ксуала, друзей в беде не бросает.

Девушка улыбнулась и отправилась в лесную чащу.

– Ферг, скажи мне честно, у такого бойца, как мой отец, есть шанс выстоять против полусотни жандармов?

– Шансы существуют всегда. Я знал одного мужика, который, спасаясь от погони, сам прыгнул в пропасть. Но мало того что не разбился, так еще и на другом краю оказался. Представляешь, на отвесном склоне дерево росло, и ветка пружиной выбросила везунчика наверх.

– Понятно, – угрюмо промолвил юноша. – Значит, надеяться не на что.

– Сам подумай: там ведь не только обычные бойцы. С магией нашему брату сладить непросто.

– Потому-то я и должен был идти с ним. Меня чары не берут.

– Три-четыре жандарма, если будут действовать грамотно, уделают тебя в два счета. Мне достаточно восьми противников, Ксуалу – чуть меньше. Даже с учетом фактора внезапности мы вряд ли сумели бы одолеть более половины отряда. И дружно полегли бы в лесу, на радость нашим врагам.

– Тогда зачем он пошел?

– С той же целью, что и лесничий. Как только жандармы поймут свою оплошность, Ксуал начнет действовать, чтобы предоставить нам больше времени.