Но не успела моя радость оформиться, как что-то полыхнуло перед глазами…

Когда я проморгался, то понял, что нахожусь не в мире игры! Я одет в деловой костюм и сижу в удобном кожаном вращающемся кресле, в каком-то кабинете, забитом различной вычислительной техникой. Прямо передо мной – массивный стол, за которым сидит худой бородатый мужчина средних лет и стучит по клавиатуре. Что происходит? На бан непохоже, вроде! И тут понимаю, что я хоть и одет не так, как в игре, но по-прежнему – эльф, а значит, я на серверах «СиБиТу», и передо мной сидит, скорее всего, один из админов. Что тут же подтвердилось, стоило бородатому со мной заговорить.

– Я так понимаю, просить вас остановиться будет бесполезным? – Он разворачивает свой монитор ко мне, и я вижу картинку, на которой мой аватар сидит, протянув руку над огнем.

– Мы вроде договорились, что моя нечувствительность к боли – не багоюзерство. – Лучшая защита – это нападение, и я атакую своим главным доводом.

– Да, но мы не можем все пустить на самотек, – он пожимает плечами, – стоит кому-то увидеть, чем вы занимаетесь, и у игроков возникнут вопросы: а почему они не могут так же? Пойдет волна возмущения и слухов, что негативно скажется на нашей репутации.

– Понимаю, но считаю это вашей проблемой. – И тут у меня идея возникла! – Доведите огненный игнор до капа, и я про эту ерунду забуду!

– Я это же хотел вам предложить. – Наглость, говорят, – второе счастье. Стоп, что он сказал?!

– Что-что? Вот просто так вы пририсуете мне стат?

– Понимаете, эта характеристика, она не просто так введена. И прокачать ее, как любой иной навык, невозможно, хотя механика и может показаться похожей. Игноры – просто констатация того, насколько восприятие боли от того или иного вида урона развито у игроков.

Администратор встал и начал прохаживаться рядом.

– Боль игроков – наш бич. Но увы. Если даже в реальности можно натренировать нечувствительность к боли, то тут, по неизвестной нам причине, все не так! В обычной виртуальности боль можно отключить, в «Виртуальности два точка ноль» – нельзя! Это как-то связано с работой мозга. Вот вроде же медицина его изучила вдоль и поперек, а все равно человеческий разум ставит нас иногда в тупик. – Он замолчал, а я обнаглел вообще донельзя.

– То есть вы можете мне просто пририсовать и все другие игноры! Не нарушая внутренней логики игровых правил?

– Ох, вы меня не слушаете, молодой человек. Я вам про Фому, а вы мне про Ерему. – Опа, а он русский! Правда, как эта информация мне поможет – ведь передо мной виртуальная оболочка и я вообще не ведаю, с кем веду диалог? – Но да, могу.

– Так рисуйте! – Кажется, я ухватил джекпот!

– Об этом я и хотел с вами поговорить. Понимаете, вы можете нас поставить в неудобное положение, у всех на виду показывая свою нечувствительность. Это, конечно, сулит нам огромное количество проблем, потому как истинную причину вашей нечувствительности мы обнародовать не можем, так как это нарушение конфиденциальности и разглашения тайны здоровья: ассоциация инвалидов нас в порошок после такого сотрет. – Он смотрит, как я кивком подтверждаю его догадки. – Но прежде чем нас так шантажировать, подумайте: а нет ли у нас рычагов воздействия на вас?

– Вы о чем?

Он молча что-то набрал на клавиатуре, и на мониторе возникла фотография улыбающейся молодой парочки, что самозабвенно целуется на Карловом мосту в Праге. Я и Наталья. У меня сбилось дыхание.

– Мы не знаем ваших точных планов, а можем только догадываться. Но если вы пойдете на принцип, мы…