– Кто написал этот бред? – прокричал он в гневе. – Почему нет имени? Разве по инструкции не запрещено принимать анонимные письма?

– Бумага попала ко мне случайно, – проговорил Хофманн. – Если бы кто-нибудь из моих сотрудников по своему незнанию дал ход этому делу… Вы сами понимаете!

– Вы правильно поступили, – успокаиваясь, проговорил Карл Вайс, – что пришли ко мне. Надеюсь, это останется между нами?

– О чём вы? Ничего не знаю, – слабо улыбнулся Хофманн.

Карл Вайс оценил сообразительность этого человека.

– Можете идти, – сказал он и, немного помедлив, добавил. – Спасибо.

Хофманн с удивлением взглянул на него, потом выбросил руку вверх и прокричал:

– Хайль Гиммлер!

Карл Вайс бросил злосчастную бумагу в камин, и огонь быстро пожрал её. Долгое время мысли его путались, мешая сосредоточиться на работе. Теперь в его жизни появился ещё один смысл, помимо службы фюреру, и он не знал, что с этим делать…

«Я спас ей жизнь, но она даже не узнает об этом, – с досадой думал он. – Как я боюсь за неё! Столько зависти и злости в людях. Донос на доносе! Как мне защитить её, тем более, теперь во время войны? Если только… Нет, она слишком гордая! И я вёл себя прежде так недостойно». Он покраснел от стыда при воспоминании о своей прошлой жизни.

Карл Вайс узнал, где живёт Марта, и вечером поехал к ней. Охрану он оставил у подъезда, а сам поднялся на лестничную площадку. Позвонил в дверь. Прошло немного времени, и по ту сторону послышались торопливые шаги. Сердце в груди у него учащённо забилось. Дверь открылась… Марта в лёгком халатике стояла перед ним, – с удивлённым и несколько испуганным видом.

– Это… вы? – прошептала она дрогнувшим голосом.

Он молчал, тяжело дыша, и, наконец, собрался с мыслями:

– Марта, нам надо поговорить… Это очень важно!

– Проходите.

Карл Вайс вошёл в квартиру. Марта проводила его в гостиную, едва заметно прикрыв дверь в ванную.

– Я только переоденусь, – улыбнулась она, оставляя гостя одного.

Карл Вайс присел на диван; для него потянулись томительные минуты ожидания. Наконец, она вышла к нему в красивом вечернем платье. Он встал, потом снова сел.

– Итак, я вас слушаю, г-н Вайс, – сказала Марта, присаживаясь подле него. Карл Вайс устремил на неё долгий взор, едва не позабыв о цели своего визита.

– Ах, да, – вымолвил он, – Марта, вам угрожает опасность…

– Я вас не понимаю! – испуганно проговорила она.

Тогда Карл Вайс рассказал ей о доносе.

– Вы отвели от меня угрозу. Но почему? – спросила она, заглянув ему в глаза.

– Вы знаете ответ на этот вопрос, – уклончиво отвечал он.

– Я бы никак не подумала, что могут осудить за… песню, – презрительно скривила губы Марта.

– Это была песня из американского фильма, – невзначай обронил Карл Вайс.

– И что? Это значит, я изменила Родине? – повысила голос Марта, отвернувшись в сторону.

– Конечно, нет, – поспешно отвечал Карл Вайс, осознав свою ошибку. – Но…

– Что? – она исподлобья взглянула на него.

– Марта, всегда найдутся люди, готовые написать ложный донос в корыстных целях… И я бы хотел обезопасить вас.

– И каким же образом? – усмехнулась Марта.

– Я предлагаю вам переехать во дворец рейхскомиссариата Украины, – отвечал он, потупив взор и даже слегка покраснев.

– Что? – удивилась она, переспросив.

– Вы только не подумайте ничего такого, – поспешно проговорил он. – Это временно, – пока не кончится война. У вас будет своя прислуга. Во дворце много комнат! Мы будем жить отдельно…

Карл Вайс ждал, что она скажет, не смея взглянуть на неё. Марта молчала.

– Весьма неожиданное предложение! – наконец, заговорила она. – Мне надо подумать…