Теперь ее не только изобьет воспитательница, но и Оксана со своими шестерками.

— Молчишь? — прорычала Оксана, осев на пол рядом с Ксюшей. — Сейчас я покажу тебе, как спать с чужими парнями! — И столько яда, смешанного с ненавистью, было в этих словах.

— Крис? Ножницы дай.

Рыжая девчонка протянула Оксане ножницы.

Теперь Ксюша запаниковала и, набравшись смелости, схватила Оксану за руку. Началась потасовка. Девушки хватали друг друга за волосы. Царапались, словно взбешенные кошки. И никто не смел вмешиваться в эту драку. Ксюша не собиралась уступать. Она знала, что ей несдобровать в любом случае. Эта девочка здесь изгой. А Оксана. За ней пойдут все!

— Отпусти меня! Ну чего вы стоите, дуры?! Уберите ее от меня! — взревела Оксана.

Кристина послушалась и потянула Ксюшу на себя за волосы.

— Отпусти! — Сопротивлялась она, пока вторая девочка выкручивала ей руки. Выбраться нет возможности.

Оксана увернулась, встала на колени и, подняв с пола упавшие ножницы, обрезала длинные волосы Ксюши…

По серым и унылым коридорам детского дома раздался отчаянный вопль».

Я знаю, что время не лечит. Зато в этом прекрасно может помочь мужчина, подруга и закаленный характер.

Помню, как парень Саша залез ко мне ночью в постель совершенно голый и начал приставать. Домогаться. Я голосила, отбивалась, кусалась… Но никто мне не помог. Девочки в моей комнате притихли, словно мыши, и никак не реагировали на происходящее. А самое страшное, что он практически успел получить желаемое. Меня спасла воспитательница, за долю секунды до…

В тот промежуток времени во мне что-то сломалось. Я потеряла не только свои шикарные волосы, от которых сейчас и следа не осталось, ну и важную частичку внутри себя. И сейчас осознавать, что со мной произошло нечто подобное, нестерпимо больно.

Вытерев ладонью слезы, неожиданно вспомнила, что мне стало нехорошо после выпитой воды.

«Меня чем-то опоили?» — закрались в душе страшные догадки...

***

Неделя пролетела незаметно. Первые два дня я интенсивно выдраивала квартиру. Стирала все следы от чужого присутствия. Мне нужно было чем-то себя занять, чтобы подавлять это ужасное чувство безысходности, смешанного со стыдом.

Внутренности свернулись в комок от воспоминаний, которые все возвращались и возвращались, как бы я ни старалась закопать их глубоко внутри.

Все эти дни усиленно пыталась понять, что со мной произошло… Пыталась найти хоть какое-то объяснение моему поступку. Но все сводилось к одному: ничто не может его оправдать. Ничто. Даже если меня опоили каким-нибудь препаратом.

Я чувствовала себя грязной и понимала, что невозможно отмыться от этого ощущения. Оно будет долго сидеть во мне, укореняясь с каждым днем сильнее.

Взгляд упал на лежащий нож. В памяти вспышками мелькали новые воспоминания о детском доме. Я стала чаще ворошить свои худшие годы боли и разочарования в жизни…

«Ксения, зачем ты вновь нанесла себе травму? — Тон психолога был спокойным. Размеренным.

Женщина внимательно вглядывалась в девочку: худющая, с короткими волосами, она скорее была похожа на мальчика-подростка, а не на девушку, которой ровно через месяц исполнится пятнадцать лет. Она стушевалась, отвела взгляд и не спешила отвечать.

— Обстоятельства складываются так, что быть женщиной страшно, либо стыдно, либо это слабость. И тогда надо ее убить в себе. Стать такой сильной, крутой, мощной. Той, которая может спокойно дать сдачи. Той, которая может быть наравне с мужчиной. Той, которая может дать отпор. Впрочем, которая может все... — Ксюша давно уже превратилась в пацанку. Опасную и несносную девчонку. Психолог пыталась понять, что способствовало такому ее поведению. — Что вчера случилось такого, что подействовало на тебя как эффект чего-то страшного?