– Что это у вас? – спросил изумлённый Суровцев у молодого чекиста, растапливавшего печь.

– Сам, что ли, не видишь? – нарочито грубо ответил молодой человек.

– Вы ими печь топите? – не мог поверить своим глазам Суровцев.

– А куда их ещё? Солить их, что ли? Их и не перешьёшь ни на что. Жопу и то не подотрёшь, – рассмеялся чекист, – твёрдые…

Эта груда погон расстрелянных офицеров навсегда осталась в памяти Сергея Георгиевича мучительным, щемящим символом уничтожения русского офицерства.

Едва ли не первым, даже раньше командования, узнал от телеграфистов о приказе выводить Первую конную армию из Крыма. «Вступил в должность командующего Вооружёнными силами Украины и Крыма. Приказываю: к 5 декабря 1920 года сосредоточить дивизии 1-й Конной армии в районе Александровки. С последующим выдвижением в направлении Екатеринослав – Харьков», – гласила телеграмма Фрунзе.

Не пропуская ни одного документа, ни одного приказа, попавшегося на глаза, он достаточно хорошо стал представлять военную и политическую обстановку на полуострове. Противоречивая россыпь событий точно стекляшки смальты складывалась в мозаику. Становилось понятно, что процессы, происходившие вокруг, приобретали страшный, необратимый и жуткий характер.

Издав приказ об обязательной регистрации всех офицеров армии Врангеля, получив объёмные списки оставшихся, Крымский ревком силами особого отдела четвёртой армии и особого отдела Чёрного и Азовского морей стал арестовывать зарегистрированных офицеров. То вызывая их для повторной регистрации. То проводя ночные облавы по имеющимся адресам. Сначала слухи, а затем и жуткие подробности повсеместных массовых расстрелов заполонили полуостров. Планомерность и методичность проводимых акций не оставляла ни у кого сомнений в том, что проведение казней санкционировано на самом высоком уровне. Суровцеву попался грязный надорванный плакат с обращением «К офицерам армии барона Врангеля». Это было воззвание, перепечатанное из газеты «Правда» за № 202 от 12 сентября 1920 года. Уцелел он, вероятно, только потому, что был напечатан на качественном картоне. Листовки на обычной газетной бумаге, по обыкновению, сразу после прочтения скуривали в самокрутках.

Воззвание содержало обычную пропаганду о «преступной и постыдной роли, какую вам навязали ваши вожди», о том, что «барон Врангель готов отдать своим покровителям и господам три четверти России на растерзание, чтобы остальную четверть поработить самому». И даже о том, что белогвардейцы являются «сейчас не чем иным, как наёмным войском на службе биржевого капитала и вспомогательным отрядом кровожадной и хищной польской шляхты, ненавидящей трудовой русский народ». И так до последнего абзаца, который гласил: «Во имя единодушного труда всех и всего, что есть честного в русском народе, руководимые заботой о возрождении трудовой России, мы призываем вас: откажитесь от постыдной роли на службе польских панов и французских ростовщиков, сложите оружие, бесчестно направленное против собственного народа. Честно и добровольно перешедшие на сторону Советской власти – не понесут кары. Полную амнистию мы гарантируем всем переходящим на сторону Советской власти. Офицеры армии Врангеля! Рабоче-крестьянская власть последний раз протягивает вам руку примирения».

Гарантами чистоты намерений выступали: «Председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета М. Калинин; председатель Совета Народных Комиссаров В. Ульянов (Ленин); народный комиссар по военным и морским делам Л. Троцкий; главнокомандующий всеми вооруженными силами Республики С. Каменев; председатель Особого Совещания при главнокомандующем всеми вооруженными силами Республики А. Брусилов».