- Сая? – говорить было тяжело, от слабости кружилась голова, но девушка услышала меня.

- Госпожа Сирения! Где вы были? Моя госпожа погибла! Господин был в такой ярости, одним махом весь пожар потушил, но госпожу было не спасти. Он так сыпал проклятьями на всех и вся… Мы теперь все умрем!

- Моя комната пострадала? – мне было плевать на ярость барона, главное спасти дочь.

- Я не знаю, госпожа.

Отправлять в дом Ноя я не могла, Сая тоже вся тряслась, а мне нужно было наверх, там, в комнате, был целебный настой, что был так необходим моей дочери.

- Останься с моей дочерью, Сая. Если она умрет…

Угрозу я не договорила, девушка рухнула на колени, моля не убивать ее.

- Ной, присмотри за мамой, я сейчас!

Вбегая в дом, я старалась не смотреть по сторонам и проклинала свою поспешность, я должна была забрать шкатулку с собой сразу! Но тогда я могла думать только о ребенке Литэи и взяла только укрепляющее снадобье.

По обгоревшей лестнице поднявшись на чердак, толкнула дверь, и облегченно вздохнула. Огонь не тронул мой шкаф, и я стала благодарить силы, что дали надежду на спасение Луны. Схватив шкатулку с зельями, побежала обратно, но, видимо, удача на этом оставила меня, спускаясь со второго этажа, обгоревшая лестница не выдержала моего веса и рухнула вниз. Острые доски впились в бок. Осматривать себя и охать не было времени, ползком, зубами сдерживая стоны, я двинулась на выход.

- Шкатулка, — воскликнул один из слуг своему товарищу, что вдвоем тащили ящик с посудой. – Там, видимо, что-то ценное, — заметил он, видя меня выползающей из дома. Все, на что меня хватило, поднять на них свой взгляд и прохрипеть:

- Прокляну!

Видимой, мой вид и голос, убедили их в моих возможностях. Без лишних слов они рванули к воротам, не оглядываясь.

- Бабушка! – Ной подскочил ко мне, — Сая убежала. Мама, она хрипит, я не знаю, что делать!

- Вот это! Дай ей выпить вот это! Скорей!

Откинув крышку шкатулки, сунула внуку нужный настой и, замерев в дверном проеме, наблюдала, как он подбежал к матери, открыл пузырек и… взлетел в воздух!

В ворота вбежали трое головорезов, по-другому этих оборванных, залитых кровью людей, я назвать не могла.

- Целебное зелье, Форгман, нам повезло!

Закричать от ужаса я не успела. Сверкнула сталь клинков и рядом с тремя падающими телами, приземлился человек в черном. На его плече красовался герб герцогского дома Де Калиара.

- Где Литэя Де Вайлет? – спросил он у Ноя, все еще сжимающего пузырек.

- Я не знаю, это ее мама! - мальчик был в шоке и явно плохо соображал.

- Напои ее, – внук от испуга еле лепетал, но спокойный голос мужчины придал ему сил, и он смог приподнять голову матери и влить настой.

- Она умерла! – прокаркала я из своего убежища, слух у воина был лучше, чем я ожидала, и уже через минуту он присел рядом, а я повторила: - Литэя Де Вайлет умерла.

- Где её тело?

- Там, — я указала на обгоревшие останки, в которых очень смутно угадывались черты Литэи.

- Что произошло?

- Я… Я не знаю. Служанка… ее горничная сказала, она погибла при пожаре. Мы были в городе, я не знаю, что произошло.

Меня подняли на руки и вынесли из дома. Посадили рядом с дочерью, и я тут же проверила ее пульс, слава всем мученикам, настой сработал и тело восстанавливалось.

- Благодарю, что…

Мои слова замерли в разом опустевшем дворе. На воротах сиял знак защиты, а таинственный воин склонился над мертвым телом. Ной не отводил от него глаз и недоверчиво спросил:

- Это правда? Литэя умерла?

Смотря в огромные серые глаза, я кивнула, подтверждая свою ложь. Ради самой Литэи, ради будущего Ноя, здесь и сейчас, я окончательно обрывала все связующие нас с ней нити. Она умерла, мы продолжаем жить. Прости, мой мальчик, но так надо.