Кивает, соглашаясь с ней отец, но потом говорит такое…

– Теперь получается так, что нет смысла в твоём теперешнем положении. Ты вольна поступать теперь так, как тебе вздумается. Нам от Персова больше не нужен ребёнок. Это уже всё ровно ничего не решит. Теперь мы все Пожарские с приставкой…, нужное просто можно подчеркнуть. Хотя вхожи теперь в Боярскую Думу. Великой княжной, есть желание быть?

– Я ею и так всю жизнь была – отвечает умненькая дочка – и этого звания меня никто не в состоянии лишить. Только императрица может, но вместе с моей головой. Так что ничего не изменилось в этом плане. Но меня удивляет твоё заявление, что от Персова нам уже ничего не надо. И как прикажешь тебя пронимать? – задаёт она вопрос князю.

Великому князю…

– … и что интересно скажешь теперь, подруга? – императрица Анна слегка пригубила вино, из хрустального бокала.

Хорошо сидят. Уютно в скверике. В беседке тепло. За окнами пристройки тихо и красиво. Можно и о судьбах страны подумать…

– Неожиданный результат. Ничего не скажешь. – отвечает старый друг и верная боевая подруга. Их дружба проверена временем и верностью… – Один из наших кандидатов уже прошёл ритуал. На очереди второй. Но, есть все основания полагать, что пройдёт и он его с блеском. Поздравляю, Ваше Величество, с возражением в реестр Великих Князей ещё двух представителей Древней знати. И ведь, главное, никто не погиб. Разве, что опять церковники монахов на колокола подсунуть пытались. Идиоты. И то, только в первом ритуале. Потом не рискнули, хватило им и десяти пропавших человек. Даже пепла не осталось от них, одна одежда. И это наши единственные потери, среди ваших подданых, Ваше Величество. Но, есть, увы, возможность резко увеличить возможные потери империи, в «соли земли русской», в её дворянах.

– Информация разошлась через СМИ по стране, и некоторые идиоты возжелали, попытаться тоже восстановить древние рода и кланы Великих Князей. – говорит Анна – Я права?

– Семьдесят четыре прошения получены на данный момент, и ком заявлений продолжает заваливать имперскую канцелярию. Что будем делать? – задаёт главный вопрос Савельева.

– Семей и родов, которых хотелось бы восстановить хватает…, там на несколько сотен фамилий идёт счёт. – рассуждает императрица – Понятно желание некоторых, рискнуть своими родственниками. Но мы поступим по-другому. Вычислять заявления от неблагонадёжных родом и кланов. Вот их заявления я и предлагаю рассматривать в первую очередь, на предмет разрешения проведения ритуалов. Но, как и в случае с Персовыми старшими, сопровождающих от семей, родов, и кланов прописать пофамильно, с требованием обязательного посещения ритуалов. Хотят сами рисковать своими отпрысками? Что ж, не вопрос. Но и сами, пускай, поучаствуют в таком ритуале. Кто откажется, тот подлежит лишению звания дворянина. Как понятно, к таким лицам относятся все, кто запятнал себя участием в движениях противников трона, а также тех, кто входит в группировки оппозиции к власти, как в обществе в целом, так и в Боярской Думе. Последнее важнее. Хотя да, второй ведь день всего пошёл после того, как Василий принял звание Великого Князя Оболенский-Калита. Великой-Устюг теперь его вотчина. И десять голосов в Думе. Хорошее подспорье нам. Да и на счёт Василия, есть задумки. Я уже поздравляла и его мать, и его самого с этим достижением. И тут же затребовала его к себе. Вчера вечером прилетел в Санкт-Петербург спецбортом. Есть к нему у меня предложение. Вчера всё и обговорили.

– Себе его захотела? – говорит Катерина.