Женщины остановились перед дверью. На ней висела написанная от руки табличка: «Опасно! Не входить». Под ней к дереву был приколот кнопкой неумелый рисунок шершня.

Кондиционера в коридоре не было, и Сакс поймала себя на том, что у нее вспотели ладони. Она вытерла их о джинсы.

Достав рацию, полученную в канцелярии шерифа, Амелия надела наушники и нашла частоту, указанную ей Стивом Фарром. Связь была ужасной.

– Райм?

– Слушаю, Сакс. Я заждался тебя. Где ты застряла?

Амелии не хотелось объяснять криминалисту, что она потратила несколько минут, пытаясь лучше разобраться в психологии Гаррета Хэнлона. Она ограничилась тем, что ответила:

– Мы не сразу сюда попали.

– Итак, что у нас есть? – нетерпеливо спросил Райм.

– Я как раз собиралась войти.

Жестом пригласив Маргарет удалиться в гостиную, Сакс ударом ноги выбила замок и, отскочив назад, вжалась спиной в стену. Из полумрака комнаты не доносилось ни звука.

На ней насчитали сто тридцать семь укусов…

Отлично. Достать пистолет. И пошла вперед, вперед!

Амелия рывком проникла в комнату.

– Господи Исусе!

Она припала на колено, чтобы представлять собой не такую удобную цель, и выставила вперед пистолет. Палец на спусковом крючке напрягся. Пистолет, неподвижный, словно скала, держал под прицелом человеческую фигуру, застывшую напротив.

– Сакс? – послышался голос Райма. – В чем дело?

– Минутку, – прошептала Амелия, зажигая свет.

Ее пистолет был направлен на огромный плакат фантастического монстра из фильма «Чужой».

Левой рукой Сакс распахнула дверцу шкафа. Пусто.

– Все в порядке, Райм. Однако должна сказать, мне не слишком по душе, как этот парень обставил свою комнату.

Только теперь ей в нос ударило зловоние. Запах грязной одежды, немытого человеческого тела. И что-то еще…

– Фу! – пробормотала она.

– Сакс? В чем дело? – нетерпеливо повторил Райм.

– Ну здесь и воняет!

– Хорошо. Ты знаешь мое правило.

– Первым делом обязательно обнюхать место преступления. Хотя в данном случае я от этого не в восторге.

– Я собиралась убрать здесь, – появилась у нее за спиной миссис Бэббедж. – Мне следовало бы заняться этим перед вашим приходом. Но я очень испугалась. К тому же от запаха скунса очень трудно избавиться. Надо отмывать вещи томатным соком, а Хэл считает это пустой тратой денег.

Ну конечно, вот в чем дело! Пересиливая зловоние грязной одежды, в комнате господствовал похожий на вонь горелой резины мускусный запах скунса.

Приемная мать Гаррета, в отчаянии всплеснув руками, словно собираясь расплакаться, прошептала:

– Он придет в ярость, узнав, что вы взломали дверь.

– Мне нужно будет некоторое время побыть здесь одной, – сказала Сакс, выпроваживая женщину из комнаты и закрывая за ней дверь.

– Сакс, время идет, – послышался недовольный голос Райма.

– Я все понимаю.

Сакс огляделась вокруг, и ее захлестнула волна отвращения при виде серого запятнанного постельного белья, куч грязной одежды, тарелок, слипшихся друг с другом от остатков еды, целлофановых пакетиков с крошками от картофельных и кукурузных чипсов. Ей было противно здесь находиться. Она поймала себя на том, что непроизвольно подняла руку и чешет голову. Сакс остановилась, потом еще почесалась, недоумевая, чем она так разгневана. Возможно, тем, что эта неряшливость свидетельствовала только об одном: приемным родителям Гаррета в действительности было на него наплевать и это внесло свою лепту в то, что он стал убийцей и похитителем.

Быстро окинув взглядом комнату, Сакс обратила внимание на десятки грязных отпечатков рук и ног на подоконнике. Судя по всему, мальчишка пользовался окном чаще, чем дверью. Интересно, принято ли в семье Бэббедж запирать детей на ночь?