Белл собирался было продолжать, но его опередил Мэйсон.

– Ей было чуть больше двадцати – совсем как Мэри-Бет, – тихо промолвил он. – Замечательная девушка, добрая христианка. Она заснула днем в саду. Гаррет подбросил осиное гнездо. У нее насчитали сто тридцать семь укусов. Она умерла от остановки сердца.

– Первой на вызов приехала я, – добавила Люси Керр. – Зрелище было просто ужасное. Она умирала медленно. В страшных мучениях.

– О, а помните, мы сегодня проезжали мимо кладбища? – сказал шериф Белл. – Хоронили Тодда Уилкса. Ему было восемь. Он покончил с собой.

– Только не это, – простонала Амелия. – Почему?

– О, Тодд все время болел, – объяснил Джесс Корн. – Больше времени проводил в больнице, чем дома. Очень страдал по этому поводу. Но дело не только в этом – свидетели слышали, как Гаррет несколько недель назад страшно ругал Тодда, обзывал его последними словами. Нам кажется, Гаррет издевался над беднягой до тех пор, пока тот не сломался.

– Мотив? – спросила Сакс.

– Псих он, вот его мотив, – рявкнул Мэйсон. – Над ним все смеются, и он мстит как может. Только и всего.

– Он страдает шизофренией?

– Если верить учителям в школе – нет, – сказала Люси. – Это называется антиобщественным характером. Коэффициент умственного развития у Гаррета очень высокий. Учился в основном на отлично – до тех пор, пока пару лет назад не стал прогуливать занятия.

– У вас есть его фотография? – сказала Сакс.

Шериф открыл папку:

– Вот снимок, который мы сделали, задержав Гаррета за случай с осиным гнездом.

На фотографии был снят худой, коротко остриженный паренек с густыми сросшимися бровями и запавшими глазами. На правой щеке у него была сыпь.

– Вот еще один. – Белл развернул вырезку из газеты.

На ней был снимок семьи из четырех человек и подпись: «Семья Хэнлон на ежегодном празднике в Таннерс-Корнере за неделю до того, как в трагической катастрофе на шоссе номер 112 погибли Стюарт, 39 лет, и Сандра, 37 лет, а также их дочь Кей, 10 лет. На снимке изображен и сын Хэнлонов Гаррет, 11 лет, которого в момент аварии не было в машине».

– Я могу ознакомиться с протоколом осмотра вчерашнего места преступления? – спросил Райм.

Белл раскрыл папку и протянул ее Тому. В распоряжении Райма не было рамки для перевертывания страниц, поэтому ему пришлось положиться на своего помощника.

– Ты не мог бы держать ровнее?

Том молча вздохнул.

Но криминалист был раздражен. Осмотр места преступления был проведен отвратительно. На снимках, сделанных с помощью поляроида, были видны следы ног, но никто не приложил к ним линейку, указывающую их размер. Следы также не были обозначены карточками с номерами, отмечающими, что они были сделаны разными людьми.

Сакс, покачав головой, высказалась по этому поводу вслух.

– И вы всегда так поступаете? – тотчас же ощетинилась Люси. – Раскладываете карточки?

– Разумеется, – ответила Амелия. – Это обычная процедура.

Райм продолжал изучать отчет. В нем приводилось лишь беглое описание местонахождение и поза трупа. Райм рассмотрел, что контуры выполнены краской из пульверизатора. Такой метод печально знаменит тем, что уничтожает следы и загрязняет место преступления.

Никто и не подумал взять образцы почвы под трупом, а также там, где, судя по следам, боролись Билли, Мэри-Бет и Гаррет. Кроме того, Райм заметил на фотографиях окурки – но ни один из них не был приобщен к протоколу.

– Дальше.

Том перевернул страницу.

Анализ отпечатков пальцев был выполнен ненамного лучше. На черенке лопаты имелись четыре полных и семнадцать частичных отпечатков, все были точно определены как принадлежащие Билли и Гаррету. Большинство отпечатков были не видимы невооруженным глазом, но некоторые отчетливо проступали и без обработки специальными реактивами и ультрафиолетового освещения – на грязном пятне. И все же Мэйсон действовал слишком беспечно – следы его резиновых перчаток во многих местах затирали отпечатки пальцев убийцы. За такую небрежную работу Райм тотчас же выгнал бы лаборанта с работы – но поскольку на лопате было с лихвой хороших отпечатков, неаккуратность Мэйсона не имела особого значения.