В конце концов атмосферы конспирации и деланной отрешенности не выдержал… Митя. Он неожиданно для всех, в том числе, кажется, и для собственной матери, проявил инициативу и самостоятельность.

– Господа! Ну что же мы все шифруемся здесь, как дети! – громко заявил он на весь офис.

– Смотри-ка, какой решительный молодой человек! – с одобрением в голосе проговорил Овсиенко. – Правда, девчонки, чего шифроваться-то? Давайте, закатывайте рукава! – рассмеялся он.

Прозвучало это почему-то, как строка из похабной частушки: «Задирайте, девки, юбки, будет репетиция».

Митя покраснел, но продолжил гнуть свою линию.

– Предлагаю устроить сегодня небольшую вечеринку «открытых рук»! – срывающимся голосом заявил парень. – Мама, вы не против? – Митя почему-то считал нужным обращаться к матери на работе на «вы».

Надежда Петровна оторвала взгляд от бумаг, обвела комнату глазами и улыбнулась:

– Ну если судить по лицам присутствующих, то у тебя, Митя, много сторонников. Я примкну к большинству. Давайте посидим после работы.

Люсенька затруднилась представить, что в этот момент отражалось на ее лице, но к большинству она явно не относилась. О чем она и поспешила заявить. Леночка также категорично сообщила, что у нее сегодня вечером важная встреча и остаться она никак не может, потому что ей еще надо успеть переодеться. С этими словами она начала собираться. Галя, неуверенно поозиравшись по сторонам, тоже выдавила из себя признание в том смысле, что ее, пожалуй, будет сильно не хватать сегодня вечером мужу и сыну. Так что вечеринка не складывалась. Митя заметно огорчился и выскользнул в коридор, прихватив пачку сигарет. Леночка накинула бордовое пончо, натянула на ручки нежные кроличьи перчаточки и, попрощавшись, отправилась вслед за ним. Люся тоже решила не задерживаться. Когда г-жа Можаева уже стучала каблучками по коридору, она уловила, что на лестничной площадке разговаривают на повышенных тонах. Голоса принадлежали Мите и Леночке. Люся перестала стучать каблуками и аккуратно на цыпочках посеменила в сторону выхода, прислушиваясь к доносившимся звукам.

– Точно другой? Ты абсолютно уверена? На мой совсем не похож? – громоподобно вопрошал Митя.

– Я сказала: ничего общего! У нас с тобой – ничего общего! – с нажимом отвечала Леночка. – Пусти! Мне пора!

– Просто покажи! – уговаривал Митя.

– Дай пройти, – глухо, но грозно отвечала Зайцева. – Моя жизнь тебя совершенно не касается.

– Какой смысл скрывать что-то? Теперь? – не отставал Безбородов.

Люся бесшумно застыла у дверей, ведущих на лестничную площадку, делая вид, что перешнуровывает ботинок, – на случай если здесь появится кто-то еще, а на самом деле старательно прислушиваясь к разговору на лестнице. И тут у г-жи Можаевой внезапно затрезвонил мобильник. Голоса на лестнице стихли. Слышалась только какая-то невразумительная возня. С перекошенной от разочарования мордочкой Люся перетряхнула всю сумку и наконец нащупала мобильник.

– Алло! – весьма резко бросила она в трубку и тут же пожалела.

– Люсенька! Что с тобой? Почему такой голос? – запричитала в трубке Люсина мама. – Мы приехали к тебе в гости, а ты как будто не рада?

– Ну что ты, мам, очень рада, – как можно более весело пробурчала г-жа Можаева и высунула голову на лестничную клетку. Там уже никого не было, и Люся направилась к выходу.

– Ты скоро будешь дома? – продолжала мамуля. – А то я уже ужин приготовила, и мы не хотим без тебя начинать.

– Постараюсь поскорей. Но вы там не захлебывайтесь слюной, кушайте, вы ж небось голодные с дороги?