Среди самых знаменательных и важных для Пушкина знакомств, приобретенных в лицейские годы, было его знакомство с видным русским историком и писателем, основоположником целого направления в русской литературе – сентиментализма, автором хрестоматийной известной всем школьникам повести «Бедная Лиза», Николаем Михайловичем Карамзиным, жившим в то время в Царском Селе.

Род Карамзиных происходил из поволжских дворян, чьи предки имели восточные корни. Отсюда первая часть его фамилии «Кара», что означает «черный». Как дворяне Карамзины известны уже при Иване Грозном, на службе царя числился некий дворянин Семен Карамзин. Дружеским намеком на восточное происхождение Карамзина было прозвище его дочери от первого брака Софьи Николаевны. Среди гостей ее называли: «Самовар-паша» (она всегда разливала чай, сидя у самовара и приветливо улыбаясь).

Николай Михайлович родился в 1766 году в деревне Карамзинке Симбирской губернии. Он – один из шести детей отставного капитана Михаила Егоровича Карамзина. В 15-летнем возрасте, после окончания пансиона в Москве, Карамзина зачислили в Преображенский полк, квартировавший в Петербурге. Однако через два года Карамзин выходит в отставку. А в 23 года он уже известный писатель, автор сентиментальных повестей и сборников стихов.

Однако в России Карамзин более всего известен как историк. В 1803 году по собственному прошению он получил звание придворного историографа, потому что, как сам об этом писал к министру народного просвещения, хотел «сочинять Русскую историю, которая с некоторого времени занимает всю душу». В 1816 году Карамзин закончил работу над «Историей государства российского», книга через два года увидела свет, поразив буквально всю читающую Россию. Как единодушно отмечали современники, своей «Историей» он изменил представление русских людей о своей родине, пробудил интерес к истории отечества. Он стал, по выражению Пушкина, «первым нашим историком и последним летописцем».

Н.М. Карамзин

О том, какое ошеломляющее впечатление на читающий Петербург произвела карамзинская «История», можно судить по воспоминаниям одного современника, сказавшего: «В Петербурге оттого такая пустота на улицах, что все углублены в царствование Иоанна Грозного» в изложении Карамзина.

В последние годы жизни Карамзина его отношения с Пушкиным несколько охладели. Одной из причин этого стала обида, которую затаил Пушкин, когда Карамзин с подчеркнутым холодным равнодушием умудренного жизнью патриарха выговаривал ему, юному 17-летнему мальчишке, за любовную записку, неосторожно посланную им его 36-летней жене. Позже, не то оправдываясь, не то объясняясь, Пушкин писал: «Карамзин меня отстранил от себя, глубоко оскорбив и мое честолюбие, и сердечную к нему привязанность». И это была правда. Но не вся. Мы знаем сколь категоричен Пушкин в оценках монархических идей Карамзина, проповедуемых в своей «Истории». У Пушкина это выразилось в беспощадной эпиграмме, адресованной историку:

Так или иначе, но они не переписывались, хотя в письмах к друзьям из южной, а затем и из Михайловской ссылки, Пушкин постоянно справлялся о своем старшем товарище. Не забыл Пушкина и Карамзин. У исследователей жизни и творчества поэта есть серьезные основания предполагать, что Николай I вернул Пушкина из ссылки исключительно благодаря ходатайству Карамзина. Тот действительно за многих хлопотал перед царями, сначала перед Александром I, потом – перед Николаем I. Считается, что это был его личный, внутренний долг перед российскими либералами, отдалившимися от него после выхода в свет «Истории». Карамзин знал, что они чтили его как историка, но не могли простить ему оправдания монархии, крепостного права и признания исключительно эволюционного, то есть естественного, не революционного пути развития страны.