И теперь, после рассмотрения отношений Пушкина с Яковлевым, можно вернуться к записи о карточных долгах. По моему мнению, логично предположить, что Пушкин взял у Яковлева в долг 6 тыс. руб., причем не в 1829 г., а раньше, во второй половине 1828 г., когда активно играл в карты и проигрывал. Именно поэтому цифра 6 была в приведенной выше записи – Пушкин за счет займа у Яковлева погасил карточные долги.

Если следовать перечню Парчевского, общая сумма выигрышей Пушкина составляла 7150 руб., проигрышей – 82 272 руб. Поскольку 6 тыс. займа у Яковлева, скорее всего, не принадлежат к карточным долгам, более вероятной является цифра 76 272 руб. Итог – около 69 тыс. руб. убытка.

Эта оценка, очевидно, занижена, поскольку в мемуарной литературе немало упоминаний о том, что Пушкин играл и проигрывал, но о конкретных размерах проигрыша данных нет. Тем не менее даже цифра в 69 тыс. руб. дает представление о масштабах проблемы.

Деятельности Пушкина как помещика Щеголев посвятил целую книгу, включенную в состав настоящего издания. Основная задача нашей статьи – определить более точно, чем это делалось раньше, доходы Пушкина. Поэтому здесь нас будут интересовать два сюжета – получение и обслуживание Пушкиным ипотечного кредита и размеры доходов, получаемых от имений.

Отец Пушкина, Сергей Львович, узнав о намерении сына жениться, в июне 1830 г. передал ему часть крестьян из принадлежавшего ему села Кистеневка— 200 душ. Пушкин имел право получать от них доход, использовать в качестве залога по банковскому кредиту, но не мог продавать. Из-за административных проблем, связанных с наличием к С. Л. Пушкину финансовых требований, оформление затянулось, и Пушкин вступил во владение имением лишь 16 сентября 1830 г.[187]

Крестьяне находились на оброке, который взимался трижды в год (так же, как и выплачивалось жалованье чиновникам). Но время сбора оброка отличалось – были мартовская, июльская и ноябрьская трети. У исследователей по поводу Кистеневки господствовала точка зрения, высказанная еще Б. М. Модзалевским: «Именьице было небольшое и захудалое, и пользы Пушкину было от него мало (см. в письмах его от 1 и 2 мая и 3 июня 1835, 3 и 14 июня 1836 г.), – тем более что перед свадьбой он заложил его тысяч за 40,– и впоследствии доходы шли главным образом на покрытие долга Опекунскому совету»[188].

Прежде всего отметим, что единовременное получение под залог имения крупной суммы денег – уже немалая польза. Рассмотрим структуру кредита, условия его погашения и ответим на вопрос, шли ли доходы от кистеневских крестьян на погашение кредита.

Пушкин взял кредит в Московской Сохранной казне Воспитательного дома, хотя основное время он проводил не в Москве. Понятно, почему он обратился в Московскую, а не в Санкт-Петербургскую казну. Это был прежде всего вопрос логистики и пересылки документов. Для получения кредита необходимо было собрать справки о залоге, а Кистеневка находилась в Нижегородской губернии, намного ближе к Москве, чем к Санкт-Петербургу.

Пушкин писал Плетневу 16 февраля 1831 г.: «…заложил я моих 200 душ, взял 38000 – и вот им распределение: 11000 теще, которая непременно хотела, чтоб дочь ее была с приданым – пиши пропало. 10000 Нащокину, для выручки его из плохих обстоятельств: деньги верные. Остается 17000 на обзаведение и житие годичное»[189]. Но при этом возникает вопрос – почему Пушкин пишет только о 38 тыс. руб.? По закону, за заложенную крестьянскую душу из деревень, расположенных в губерниях первого разряда, полагалось выдавать 200 руб. кредита. Сельцо Кистеневка находилось как раз в такой губернии – в Нижегородской, т. е. при залоге 200 крестьян общая сумма кредита должна быть равна 40 тыс. руб.