— Так в чем проблема? Пошли в управление, найдем командора, ты расскажешь, что именно ищешь, и он тебе это обязательно даст. Все даст.

Все, что ты заслужил…

На мгновение Зафрэ перестал улыбаться, по его лицу жуткой судорогой прошлась прорвавшаяся наружу ярость, искажая черты.

— Передай своему хозяину, что ему стоит вернуть то, что принадлежит мне, иначе всем вам станет еще неприятнее, чем было вчера. Я не прошу возвращать все, можете оставить себе те безделушки, что сейчас лежат в вашем хранилище, мне нужно лишь то, что в него не попало. Вам оно не пригодится, никто, кроме меня, не способен совладать с его силой.

— Силой… еще какой-то артефакт?

Зафрэ рассмеялся. Хрипло, неприятно, но, кажется, искренне.

— Это лучше любого артефакта! Передай, — повторил он и исчез, оставив после себя только слабый магический след.

Выбравшись из переулка, длинными скачками я ринулась прочь от дома в сторону управления.

Хельму должен был узнать обо всем как можно скорее.

***

— Он не сказал, что именно ему нужно? — уточнил совсем хмурый волк, выслушав мой сбивчивый рассказ. О том, что я делала на улице, он не спрашивал, то ли признавая за мной право на личные дела, то ли просто решив разбираться со всем по очереди. Я надеялась, что верен первый вариант, потому что достоверная ложь у меня, конечно, имелась, но хотелось бы обойтись без этого.

— Не-а. Напустил тумана, сказал, что это что-то, чего нет в хранилище улик, и что оно важнее любого артефакта. Вы в доме поджаренного ничего интересного не нашли?

Хельму медленно покачал головой.

— Возможно, в городе у него было несколько схронов. Я на его месте не рискнул бы хранить все в одном месте, к тому же в квартире, где жил…

— Или это важное сейчас у второго похитителя, — подхватила я.

Мы с волком переглянулись, и я уверенно пообещала:

— Я его найду.

***

И я его действительно нашла.

Через три дня. В подворотне. С распоротым брюхом и вычищенными карманами.

Время было потрачено зря. Зафрэ мог заявиться в любую минуту и создать кучу проблем.

И Эдит продолжала дуться. Поразительная принципиальность для такой маленькой девочки, не иначе характером она больше пошла в папу.

Все шло совсем не так, как мне бы хотелось.

От проблем, возникших в моей жизни, я рисковала совсем скоро начать линять. И это зимой, когда лишней шерсти у меня не было в принципе!

Как помириться с детенышем, я не понимала, она была миленькой раньше, а обидевшись, стала такой же замкнутой и отмороженной, как и волк.

Все было плохо. Очень плохо.

Настолько плохо, что это заметил даже Хельму.

И как-то утром, после завтрака, он поманил меня с собой, вместо того чтобы сразу отправиться в управление, бросив меня наедине с обиженным ребенком и раздражающей до зубовного скрежета робкой нянькой-телохранительницей.

У нее даже имя было раздражающее — Флоренс.

Разве у кого-то в форме городского стражника могло быть такое нежное имя, насквозь пропахшее цветами?

Я по собственному опыту знала, что безобидный внешне — не значит беспомощный или неопасный. Я старалась всегда быть настороже и не недооценивать возможных врагов, но рядом с Флоренс весь мой здравый смысл подыхал в муках.

Эта цветочная улыбашка полностью украла внимание Эдит и от этого бесила меня с каждым днем только сильнее.

Усадив меня на самый верх круглой напольной вешалки, волк снял с крючка свое пальто и, надевая его, строго спросил:

— Что происходит между тобой и Эдит?

Для надежности обвив хвостом основание вешалки, я задумалась.

Хотелось пожаловаться на его драгоценную дочь, которой явно дурной папочкин характер достался. Пожаловаться, что Эдит не хочет со мной разговаривать, игнорирует и всячески пытается показать, что цветочная девочка, не способная волку и пары слов сказать не краснея, интересует ее больше, чем я.