Хельму кивнул, подтвердив, что услышал и принял к сведению.

Клетка для заключенных прибыла с опозданием. Стражники успели не только осмотреть домик, но и приступить к допросу.

Я изнывала от желания поучаствовать. Хотела попробовать себя в допросах и проверить, как скоро кто-нибудь из этих самодовольных болванчиков начнет говорить, если ему поджарить пяточки.

Я знала, что люди назвали бы мой допрос скорее пытками, смутно осознавала, что такое не поощряется, хотя не понимала почему. И могла только жадно следить за стражниками с плеча Хельму.

4. Глава 4

 Волк не поехал в управление руководить допросом, а вернулся домой и весь день просидел в спальне детеныша, в дурацком розовом кресле. Слишком низком, слишком тесном и слишком неудобном для него.

Сидел в полумраке, задернув шторы и оставив гореть лишь небольшой ночник на прикроватном столике, и смотрел. Выглядел волк при этом так, что пугал и меня, и служанок, изредка заглядывавших к Эдит.

Устроившись на спинке кровати, я хорошо могла видеть их лица, когда они замечали тяжелый, мерцающий в темноте взгляд своего хозяина.

— Морду расслабь, — посоветовала я, когда терпение мое сдохло — сил больше не было смотреть на его мрачную рожу. — Если мелкая увидит, испугается, а у нее за прошедшую ночь и без тебя плохих воспоминаний с лихвой наберется.

Хельму попытался расслабиться, но получалось у него так себе.

— Спасибо.

Я растерялась.

— За совет?

— За то, что помогла ей. — Волк все еще воевал со своим лицом и выглядел жутковато. — Эдит сказала, что вы смогли оттуда выбраться только благодаря тебе.

— Да без проблем, — пробормотала я. — Ты же меня для этого и нанял, верно? Чтобы я ее защищала.

— Чтобы ты за ней присматривала. И рассказывала обо всем мне, — поправил он меня. — Эдит не должна была оказаться в подобной ситуации.

— Ты командор городской стражи, тот самый тип, из-за которого честные преступники попадают за решетку, и ты говоришь, что никто не мог попытаться надавить на тебя через дочь?

— Эта система куда сложнее, чем тебе может показаться. А закон не идеален… — ответил он через какое-то время. — До прошлого месяца между преступниками и законниками существовали определенные правила, но все изменилось после бойни в Оверане.

— Бойни?

— В тенях началась борьба за власть, — сказал он. — Не состоящий в гильдиях сброд и мелкие шайки, чтобы не лишиться жизни, покинули столицу и разбрелись по соседним городам. Нам, расположенным к Оверану ближе всех, особенно не повезло.

Из сказанного им я вынесла только самую главную мысль:

— То есть Эдит теперь всегда будет в опасности?

— Как минимум в ближайшее время. Я приставлю к ней охрану, — пообещал Хельму.

Детеныш хрипло закашлялся в подушку.

Мы переглянулись.

— Целителя? — не очень уверенно предложила я.

Потрясение и переохлаждение пошатнули здоровье Эдит, но срочно вызванный целитель заверил, что особых причин для беспокойства нет.

— Ей нужен покой, — сказал он, важно поглаживая пушистые седеющие усы. — И эти лекарства, — добавил, протягивая Хельму внушительный список.

И ушел.

— Не многовато ли? — с сомнением спросила я со своего нового, сильно удобного насеста — с плеча волка.

— Лишь бы помогло, — решил он и велел служанке купить все.

Эдит кашляла все страшнее и дольше, вяло капризничала, отказывалась есть, жалобно шмыгала забитым носом и постоянно хотела обниматься. Со мной, что волка, взявшего на себя обязанности сиделки, сильно огорчало.

Ему приходилось уговаривать Эдит поесть и выпить лекарства и читать до хрипоты сказки, а обнимали только меня. Диковатые взгляды служанок доставались тоже почему-то только мне, хотя чудить изволил их хозяин.