Пока Катя с оживлением продолжала посвящать его и свою подругу в то, что ему уже так осточертело, Макс собирался ввести в действие ту функцию, ради которой он сегодня сюда пришел – похоть. В меню она была обозначена, как «либидо». Все выходные он гадал, что же должно произойти с Катей после того, как он нажмет на эту кнопку. И сейчас, находясь в метре от нее, все его тело дрожало, а лоб покрыла испарина. С того момента, как к нему в руки попал пульт, Макс жил надеждой. Разрушение иллюзий вновь погрузило бы его в пучину «депресняка». В голову лез упрямый вопрос: насколько он отвратителен для Кати, что может не произойти вообще ничего? Как бы там ни было, имелся только один способ выяснить это. И он решил, что выяснит это прямо здесь и прямо сейчас.

Выбрав, наконец, зеленый прямоугольник с надписью «либидо», Макс не решался переводить бегунок на максимальный уровень, выставив бегунок лишь на уровень «3» из десяти возможных. В случае неудачи это оставляло бы место утешению тем, что просто был выставлен низкий уровень того самого либидо. Он тщательно всматривался в поведение Кати, пытаясь разглядеть хоть малейшие признаки зарождения сексуального желания. Но похоти пока что прибавилось только в нем самом. Когда же он все-таки решился перевести бегунок на уровень «4», случилось то, чего Макс ну никак не ожидал. Не ожидала этого, по-видимому, и подруга Кати, которую та вдруг принялась поглаживать по оголенному плечу.

– Каким кремом ты пользуешься, Янчик?

Лицо Макса приняло выражение прихожанина, который вдруг вместо ожидаемых церковных фресок на потолочном своде увидел изображение волосатой задницы, принадлежавшей ехидно улыбающемуся папе римскому. Своим длинным и розовым языком Катя вылизывала остатки мороженного со дна стеклянного стаканчика, продолжая, как бы ненароком, поглаживать ничего не имеющую против этого Яну. И Макс, слушая очередной пассаж о том, что наибольшую творческую плодовитость Френц Лист проявлял между четырьмя и пятью часами утра, мечтал превратиться в тупую бисексуальную пизду.

– Опа! Какие люди, да в каком коллективе! – знакомый голос вывел Макса из оцепенения. Слева от него, по-хозяйски повернув стул спинкой вперед, уселся его коллега по кличке Штырь. И только сейчас абсолютно растерянный Макс понял, почему у него было такое прозвище.

– Алексей, – представился тот девушкам, уже обращая внимания на Максима лишь косвенно. – А наш герой, оказывается, не промах. Кто бы мог подумать, ядрен батон!

– Успокойся, Леха. Мы здесь по делу. Это Катя. А это ее подруга Яна. – Нотки в голосе Макса давали понять, что присутствие Лехи более чем нежелательно. Но тот этого как будто вовсе не замечал. Штырь жестом остановил проходившего мимо официанта и наскоро заказал на стол вина с холодными закусками.

– Девчонки, Максим у нас один из лучших программистов. Вы его нагло используете, как я погляжу, но совсем не кормите. Сто пудово, меня ему послали небеса, дабы восстановить справедливость! – Штырь по-дружески потрепал Макса за щеку и Катя, в отличие от насупившейся Яны, залилась смехом.

– Вообще-то это он меня использует, а не я его, – кокетливо парировала она. Слово «использует» для Макса прозвучало не однозначно, заставив его похолодеть и вспомнить о пульте, на котором до сих пор была активирована функция «либидо». Видя, как по-блядски посматривает на нового собеседника Катя, Макс судорожно деактивировал «либидо», а затем тщетно пытался выставить отрицательные значения для этой функции, надеясь сделать Катю фригидной хотя бы на час. Но такой функции в меню не оказалось. И Максу оставалось лишь бессильно наблюдать, как все его планы на этот вечер смываются, как говно в привокзальном туалете.