– Подходите, Сергей Олегович. И унтеров зовите.

Все подошли и расселись на траве, с надеждой глядя на своего командира.

– Проведем военный совет, – попытался улыбнуться Орлов. Правда, судя по реакции на его улыбку на лицах собеседников, получилась непонятная гримаса. – Что люди говорят? – поспешил он сменить тему.

– Ворчат, – Иванюта ответил первым. – Никто ништо не понимает. Гадают, как и куда нас забросило.

– И что думают?

– Дык это, господин вольнопределящийся сказал, что ОН на нас каку-то новую дрянь воружейную испытал. Газ новый, кубыть.

– Газ? – задумался ненадолго Алексей. – Может, и газ… Еще кто скажет?

– Казаки вобче ко всему готовы, вашбродь. Куда бы нас ни забросило, хоть в это, как вы назвали, – чистилищо. Наше дело – биться смело, так мы к этому готовы. Ждем, что вы прикажете. – Мелехов выглядел, как иллюстрация к приказу Петра Великого о субординации: «Подчиненный перед лицом начальствующим должен вид иметь лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство».

– А вы что думаете, господин прапорщик?

– Газ не газ, а что-то такое германцы с нами точно сотворили. Туман этот, ущелье. Прямо какой-то Жюлиус Верне или какой другой сочинитель. Ничего подобного не помните, господин ротмистр? Говорят, английский какой-то писатель нечто такое писал. Что-то про перемещения с помощью какой-то машинерии, – заметил Сергеев.

– Herbert Wells’а, «The Time Machine», имеете в виду, Сергей Олегович? То бишь по-русски – «Машина времени», извините. Но там он садился в машину и по времени носился.

– Так, может, германцы придумали, как такой машиной других людей в другое время либо место переносить? Они вон какие суперпушки придумали, да моторы[9] блиндированные и газ удушающий. Почему бы и гадость такую не придумать? – развел руками Сергеев.

– Будем считать так, – согласился Орлов. – Не суть важно. Что предлагаете дальше делать?

– Назад возвращаться, вашбродь. Наши там против германца бьются, а мы вроде как сбежали, – ответил, не раздумывая, Иванюта.

– Согласен, вашбродь. Надо к своим пробывать пробиться, – поддержал его Мелехов.

– Думаю, господин ротмистр, надо рискнуть. Закончим отдых и назад попробуем вернуться, – заметил Сергеев.

– Коли так, – штабс-ротмистр взглянул на свой наручный хронометр, так называемые «траншейные часы» фирмы H. Williamson, которыми очень гордился, – дадим людям отдохнуть еще четверть часа. Потом движемся назад, впереди дозор, затем колонной по два основные силы. В дозор выделите лучших казаков, хорунжий. В первой паре поставьте вольноопределяющегося с ружьем-пулеметом.

Командиры откланялись, а Орлов разрешил себе поваляться на траве десять минут. После чего встал и начал седлать Орлика. Тот недовольно фыркал, переступал с ноги на ногу и пытался надуть брюхо.

– Балуй! – Несмотря на баловство жеребца, Орлов быстро его подседлал и был готов ко всему раньше назначенного им самим времени. Впрочем, остальные, заметив его подготовку, тоже поднялись и начали готовиться к выдвижению. Так что отряд был готов к маршу даже раньше, чем рассчитывал Орлов.

Обратно двигались намного быстрее. Кони уже свыклись с необычной обстановкой и не сопротивлялись, а седокам хотелось поскорее вернуться. Очень скоро скалы словно растворились в тумане, а жесткие звуки ударов копыт о камни сменились мягкими шлепками о землю. Сразу же колонна встала. И стояла уже десять минут, когда Орлов собрался поехать вперед. Но тут к нему подскакал находившийся до того в голове колонны Сергеев.

– Разрешите доложить, господин штабс-ротмистр! В тридцати саженях перед нами – плотные заросли терновника. Следуя вашему приказу, передовой дозор прорубился вперед, вышел на обнаруженную в кустарнике просеку и выдвинулся для дальнейшей рекогносцировки. Сразу за ним туман заканчивается. – Прапорщик замялся. – Вам нужно самому это увидеть, Алексей Евграфович. Там вообще нечто невообразимое.