На передачу я попал по большому блату, использовав все свои связи. Ждал несколько месяцев, нервничал. И вот теперь должен ехать в студию. Я допил кампари, бросил на стол деньги и пошел ловить такси.

У входа меня уже ждали менеджер и одна из младших редакторов программы – о моем визите их предупредили.

– Денис Владимирович? – вежливо переспросил менеджер, старательно скрывая свое удивление по поводу моей «боевой раскраски». – Очень приятно, проходите. Сейчас поднимемся на шестой этаж в гримерку, а потом на третий – в студию. Начало через полчаса.

На шестом было несколько гримерок, но народ толпился у одной в ожидании своей очереди припудрить нос. В основном здесь были бабушки и женщины бальзаковского возраста. Они возбужденно пересказывали друг другу свои душещипательные истории. Меня передернуло. Не хватало еще и мне стать в эту скорбную очередь! Слава Богу, меня повели в другую, свободную комнату – очевидно, для «избранных».

– Это – Леночка, наш гример, – представила мне редактор приятную молодую девушку в белом халате. – Она вас немножечко подправит, а потом, пожалуйста, спускайтесь в студию. Я провожу вас на ваше место.

Я сел в кресло перед зеркалом. Обе они смотрели на меня с удивлением и любопытством. И это тоже раздражало.

– Где это вас так?.. – сочувственно спросила Леночка.

– Шел, поскользнулся, упал. Очнулся – гипс… – ответил я.

Девушка улыбнулась, кивнула и открыла огромную коробку с гримом.

– Сейчас будете как новенький!

Потом она работала молча. Я был ей за это благодарен и даже прикрыл глаза. После утренних гонок по городу, драки в бункере и бокала кампари меня разморило. Я не представлял, как сяду перед камерой, что буду говорить. Мне хотелось подняться и потихонечку уйти. Но я не мог. Я должен был поставить точку.

Спустя несколько минут я не узнал себя: из зеркала на меня смотрела вполне пристойная физиономия импозантного мужчины с романтической синевой под глазами.

– Ну как? – с гордостью рассматривая плоды своего труда, спросила Леночка.

– Замечательно! Вы просто кудесница! – похвалил я, вставая с кресла.

– Вам – на третий, – напомнила девушка. – Удачи!

Я спустился по лестнице, выкурил в холле пару сигарет и направился в студию, которая уже гудела, словно улей. Меня быстро проводили на место – оно оказалось, как и договаривались, в первом ряду – и проинструктировали, когда я должен буду вступать в разговор. Я огляделся: почти все женщины держали в руках платочки и фотографии, – и снова поежился. Руководитель проекта вышла в центр студии и дала последние наставления – по какому сигналу аплодировать, в какие камеры смотреть, как проходить к столу ведущих…

– Все! Внимание! Камера! – скомандовала наконец она и, подняв в воздух растопыренную пятерню, начала загибать пальцы. – Пять, четыре, три, два… Начали!

Аудитория как безумная захлопала в ладоши, и под этот оглушительный звук из-за пестрого задника, оклеенного фотографиями, вышли двое ведущих – пожилой мужчина и молодая актриса, успевшая засветиться в нескольких сериалах. Говорили они душевно. Ведущий сидел за столом, девушка бегала по залу с микрофоном. Женщины поднимали вверх фотографии своих родных и близких, которых хотели разыскать, и умоляли их вернуться. Я с ужасом ждал той минуты, когда микрофон окажется перед моим носом. И это наконец произошло.

– Кого ищете вы? – тоном доктора произнесла актриса, и весь зал и кинокамеры уставились на меня. Я заставил себя достать из кармана фотографию… Текст написал заранее и выучил его наизусть. Мне не хотелось быть слишком сентиментальным, поэтому текст прозвучал довольно сухо: имя, фамилия, год рождения, дата исчезновения. И в конце – то, что говорили другие: «Если кто-то встречал или может что-то сообщить – прошу звонить по телефону…» Когда произносил все это, чувствовал себя глупым попугаем. Ужаснее всего было то, что общий настрой аудитории охватил и меня. Мое горло сжалось, голос предательски задрожал, и я, как и все другие, выдохнул в микрофон: «Лика, если ты меня слышишь – возвращайся!»