Где бы они ни останавливались, Лун незаметно искал признаки того, что Нефрита уже обогнала их. Но он ничего не находил, а дождь скрывал любые запахи, которые она могла оставить. На одной из платформ, где Лун и его спутники остановились на ночь, они нашли следы лагеря, но тот был покинут уже несколько месяцев назад. Шквал поковырял остатки кострища когтями ноги и с надеждой спросил:

– Мы, наверное, уже недалеко? День-два лететь осталось?

Похоже, они приблизились к границе Пределов. В последний день исполинские древа стояли совсем далеко друг от друга, а на платформах не росло почти ничего, кроме травы. На лесном ковре тоже виднелось больше каменных столпов, чем зелени, словно исполинские древа медленно наступали на скалистую местность, но еще не успели захватить ее полностью.

– Мы быстро долетели, – согласилась Буря. – Возможно, доберемся до места завтра к вечеру.

Той ночью Лун не стал пугать воинов; он сам с ужасом и нетерпением ждал конца путешествия, и поэтому никак не мог собраться с мыслями.

Но на следующий день раздались раскаты грома. Они грохотали все утро и грозили помешать им двигаться дальше. А ближе к вечеру начался ливень.

Несколько часов они прорывались через него, а затем Буря приземлилась на ветку, укрытую кроной исполинского древа. Повысив голос, чтобы перекричать шум ненастья, она заявила:

– Думаю, мы уже почти долетели. Можем найти укрытие или попытаться прорваться к колонии.

Звезда оглядела воинов, но не для того, чтобы узнать их мнение, а чтобы прикинуть, хватит ли им сил. Лун был гораздо выносливее их, но даже он устал лететь против ветра, так что остальные наверняка были почти измотаны. С воинов стекала вода, они стояли с опущенными шипами и, наверное, чувствовали себя ужасно, но с ног никто не валился. Звезда решила:

– Лучше проведем ночь в сухости.

Рывок и остальные согласно кивнули. Буря вопросительно посмотрела на Луна. Будь он один, то остановился бы, нашел укрытие и переждал грозу, но ему не хотелось показывать чужакам свои слабости.

Так что они полетели дальше под дождем. Лун надеялся, что они обгонят грозовые тучи, но те, похоже, накрыли половину Пределов. Дождь не стих и к вечеру, когда серый дневной свет начал угасать.

Лун засомневался в том, что Буря трезво оценила расстояние до колонии. Затем грянул гром, и белая вспышка озарила небо. Лун вздрогнул так сильно, что сбился с крыла, и ветер швырнул его вниз и в сторону. Сбоку промелькнула медная чешуя, и в него врезался один из воинов.

Повинуясь инстинктам, Лун сложил крылья, чтобы не переломать себе кости. Схватив брыкающегося воина за воротниковый гребень, он заорал:

– Перестань махать крыльями, идиот!

Воин поджал крылья и вцепился ему в руки. Это был Шквал, оглушенный и напуганный. Впрочем, окрыленному хватило ума обмякнуть и позволить Луну помочь.

Лун пару раз с силой взмахнул крыльями и остановил их падение. Его голова и кости все еще гудели от раската грома. Стряхнув с век капли дождя, он поискал остальных и увидел, что они яростно борются с ветром, а Буря развернулась и летит к нему. Она увидела, что Лун поймал Шквала, и указала на крону ближайшего исполинского древа.

Все еще держа воина на руках, Лун последовал за ней и приземлился на широкой ветви в нескольких шагах от остальных. Воины дрожали. Лун поставил Шквала на ноги и, перекрикивая угасающий раскат грома, проорал:

– Нужно остановиться!

Буря подошла ближе, взяла Шквала за руку и посмотрела ему в лицо, чтобы убедиться, что он в порядке. Затем она одним крылом указала на юг. Ее голос был едва слышен за шумом ливня: