– Не огорчайтесь, здесь нет вашей вины. А теперь прошу меня простить, я должен позвонить в Лондон.

Телефонный разговор длился долго, и вернулся Пуаро в глубокой задумчивости. Всю вторую половину дня он разгуливал в одиночестве, а около семи вечера вдруг встрепенулся, заявил, что откладывать больше нельзя, он должен сообщить новости молодой вдове. К тому времени все мои симпатии безоговорочно принадлежали ей. Как же это тяжко – остаться без гроша, да еще со страшным бременем вины, ведь ее муж покончил с собой, чтобы обеспечить безбедное будущее любимой женщины! Втайне я надеялся лишь на то, что время исцелит ее раны, а молодой Блэк сможет ее утешить, ведь было очевидно, что он испытывает к ней чувства более сильные, нежели восхищение.

Разговор с молодой леди вышел мучительным для обеих сторон. Вдова категорически отказывалась верить фактам, которые сообщил Пуаро, а когда ему наконец удалось убедить ее, разразилась бурными рыданиями. Проведенная по просьбе Пуаро медицинская экспертиза превратила наши подозрения в уверенность. Маленький бельгиец безмерно сочувствовал горю бедной женщины, но руки у него были связаны – ведь он представлял интересы страховой компании! Уже собираясь уходить, он проникновенно обратился к миссис Мальтраверс:

– Не горюйте, мадам! Вам ли не знать, что усопшие не покидают нас окончательно!

– Что вы имеете в виду? – выдохнула вдова, ее прекрасные глаза изумленно округлились.

– Разве вам не доводилось принимать участие в спиритических сеансах? Странно, ведь по всем признакам вы – прирожденный медиум!

– Да, мне часто это говорили. Но разве вы верите в существование мира духов?

– Мадам, мне доводилось сталкиваться с такими странными вещами, что я принял за правило ничему не удивляться. Вы же знаете, что в деревне поговаривают, будто в этом доме обитают привидения?

Она нерешительно кивнула. Вошла горничная и сообщила, что ужин готов. Миссис Мальтраверс попросила нас остаться, и мы с благодарностью приняли приглашение. Мне казалось, наше присутствие хоть немного поможет вдове отвлечься от своих горестей.

Не успели мы доесть суп, как за дверью раздался чей-то крик и звон бьющейся посуды. Мы вскочили из-за стола. На пороге, хватаясь за сердце, появилась горничная.

– В коридоре стоит какой-то человек!

Пуаро выбежал из столовой и тут же вернулся.

– Там никого нет.

– В самом деле, сэр? – пробормотала горничная. – Ах, я чуть не померла со страху!

– Но что вас так напугало?

Она понизила голос до шепота.

– Я решила… Я решила, что это хозяин… Этот человек был похож на него, сэр, ну просто один в один!

Я увидел, как миссис Мальтраверс содрогнулась от ужаса, и припомнил старое поверье, что дух самоубийцы долго не может обрести покой. Уверен, что наша хозяйка думала о том же, ибо спустя минуту она схватила Пуаро за рукав и вскрикнула:

– Слушайте! Разве вы не слышите? В окно постучали три раза! Это он! Он всегда стучал трижды, когда возвращался домой!

– Полно, это просто высохший плющ бьется о раму! – воскликнул я. Но всеми нами уже овладел какой-то суеверный трепет. У горничной, подававшей еду, тряслись руки, а когда трапеза подошла к концу, миссис Мальтраверс принялась умолять нас с Пуаро задержаться еще хоть ненадолго. Она явно боялась остаться одна. Из столовой мы перешли в малую гостиную. Тем временем ветер разгулялся. Он стонал за окнами, завывал в трубах, и от этих жутких звуков нам стало окончательно не по себе. Дважды дверь распахивалась, будто бы от сквозняка – медленно, с устрашающим скрипом – и оба раза вдова прижималась ко мне, трепеща всем телом.