Глотнув морозного воздуха, выйдя из подъезда, я натянул коричневые нитяные перчатки, уже с парой дырок на пальцах. У мальчишек такие аксессуары быстро изнашиваются и портятся, если они ведут активный образ жизни, лазят везде, где нельзя и бросаются постоянно снежками.

Глава 3 ПЕРВАЯ ПОБЕДА ЗА ЯВНЫМ ПРЕИМУЩЕСТВОМ

Градусов двадцать мороза точно есть на улице, придется передвигаться от магазина к магазину перебежками и быстрой рысью.

Еще я хорошо помню про пару детских кафе по пути, в которых можно погреться и угоститься блинами.

Первым делом я захожу в универсам «Москва», он через дорогу от дома, метрах в ста от подъезда.

Полки заставлены крупами, трехлитровыми банками с соком, помню, что они в девяносто втором остались единственно не подорожавшим товаром в магазинах. Еще грузинским чаем, есть и конфеты в свободной продаже, в коробках и хорошо знакомые мне в прозрачных пачках по двести грамм, по семьдесят две и восемьдесят две копейки. Подороже – почти шоколадные, подешевле – более простые на вкус.

Хлеб по шестнадцать копеек и два вида батонов пекут в самом городе, на своем хлебокомбинате, в будущем его обанкротят и распродадут. Моему знакомому, который там числился директором, суд даст восемь лет условно за такие дела. Значит, хорошо распродали.

Теперь на полках для хлеба в супермаркетах лежат его десятки видов, подозрительно напоминающие по вкусу советскую вату, рассыпающиеся сразу же на крошки и похожие на комбикорм.

Такова она плата за настоящую свободу – выбирать всяких много обещающих болтливых проходимцев вместо надежно проверенных и одобренных в обкоме людей. Теперь, правда, их одобряют в другом месте, но, принцип отбора остался тот же.

В прозрачных холодильных витринах лежит мороженная рыба нескольких сортов, какое-то мясо, три вида сыра, "Российский", "Костромской" и еще какой-то забытый "Пошехонский" большими полукругами, сливочное масло огромной головой.

Красной рыбки свободно так не купишь, свежей и соленой, как в супермаркете, да и икра в дефиците.

Конечно, разница именно между витринами социализма и капитализма меня потрясает. Здесь сотни товаров в наличии, там десятки тысяч, и все в красивых обертках, так и запрыгивают в корзину, ссылаясь причем довольно часто и назойливо на то самое советское качество.

Ну, вот сейчас как-то его особенно не ощущаешь на самом деле.

Какой-то выбор продуктов все же есть и родители мои, наверняка, при каждом визите в универсам радуются, где-то глубоко про себя внутри, своему смелому решению уехать поближе к цивилизации от широких волжских просторов и зоны для особо опасных преступников около города, приносящей в городскую жизнь свою блатную романтику.

Эти же масло с сыром, уже нарезанные, завернутые в бумагу и взвешенные, лежат в корзинах, которые время от времени выкатывают женщины и девушки в белых халатах. Корзины обычные, почти такие же, как и сейчас, товар быстро расхватывается народом и сразу же растут очереди на трех работающих сейчас кассах.

В нашем городе советская торговля высоко несет знамя своих последних достижений, все магазины превратились в передовые универсамы с кассами на выходе и корзинами для покупателей.

В седьмом классе мы с моим лучшим приятелем Стасом, таким рисковым, но, продуманным парнем, придумали и проверили технику безопасного воровства из магазинов, именно на этих конфетах в пачках по двести граммов.

Такая мальчишеская удаль, чтобы проверить себя в рисковом деле, почувствовать этаким Робин Гудом наоборот и поесть вволю красиво упакованных в блестящие обертки шоколадных конфет.