Всё, Наполеоша опять в унынии: а я так славно размечталась, как покорю своим очарованием и милотой грубые сердца орков–гномов, сколочу банду… тьфу-ты, армию то есть, провозглашусь их прЫнцессой и под их одобрительные крики влезу на трибуну с призывом свергнуть действующую власть, короновать меня любимую, затем поведу своё войско на столицу.

«Доколе?! Доколе о нас будут вытирать ноги эти чистоплюи?!» – уже прямо-таки слышу свою речь в будущем. А тут? Ни Коли, ни Васи… Армию сколачивать не из кого, эх… Куда ни кинь, везде клин…

Я подошла к стойке и вежливо улыбнулась орку:

– Здравствуйте, – пропела сладким голоском, включая свою милоту и обаяние на полную. – Мне нужна Марвена Торн. У меня для неё письмо от сестры Мерле, – достала из кармана уже изрядно помятый конверт и продемонстрировала его. Я намеренно старалась быть милой, а вдруг у этого орка друганы имеются? Тогда для моего Наполеоши ещё не всё потеряно…

– Давай, я передам, – небрежно буркнул орк и протянул свою ладонь, но я быстро отдёрнула руку с письмом.

Э-э, нет, милой! Заберёшь письмецо, и больше меня здесь уже ничего задерживать не будет: пошлёшь, как и тот бродяга, меня на другую сторону дороги. А вернее, в приют.

Вновь растянув губы в нежной, вежливой улыбке, я мягко проворковала удивлённо поднявшему брови орку:

– Простите, тэрр, но велено передать лично в руки, – я безбожно врала: Мерле ничего такого не говорила, но мне требовалось выиграть время и повидаться с Марвеной. Может быть, она тоже проявит сочувствие к бедной сиротинке-пэрри?

Орк одобрительно хмыкнул, подметив мою осведомлённость в вежливых обращениях по стихиям, отложил кружку, подошёл к двери в стороне от стойки, и ведущей куда-то в подсобные помещения, приоткрыл её и оглушительно гаркнул:

– Дорогая! Тебе письмо от твоей сестры! Выйди в зал на минуточку! – однако, несмотря на громкость, голос его был наполнен бархатной нежностью. Ясненько, значит, это муж Марвены.

Достаточно скоро за стойкой появилась полноватая женщина, полная копия сестры Мерле. Я ахнула: да они как близнецы! Если б монахиня не сказала мне, что Марвена её кузина, то при взгляде на трактирщицу, я решила б, что они родные. Ну, если б за близнецов и не приняла, то за двойняшек – точно.

Марвена вытерла руки о передник и требовательно протянула ладонь, в которую я тут же вложила послание. При этом она внимательно посмотрела на мою именную метку на руке. Открыла, достала лист с посланием и быстро заскользила по ровным строчкам глазами. На секунду оторвалась от чтения, уткнулась в меня задумчивым, невидящим взглядом, постукивая листом себя по ладони. Я стояла, не шевелясь, чтобы не отвлекать её от раздумий. Секунду–другую она таращилась на меня и вернулась к письму. Закончив, сложила его, сунув обратно в конверт, и холодно посмотрела на меня.

– Ну что? Обнадёжила тебя моя сестрица? Сказала, небось, что я тебе комнату выделю, чтобы ты могла осмотреться в городе, так? Молчи-молчи, вижу, что так. Да и в письме она об этом меня просит. Нет, ну надо же! В детстве она мне котят-щенят таскала, а теперь, вот, полюбуйтесь: детей подкидывать начала! Я тебе вот что скажу, моя дорогая: половину Усвара ты уже посмотрела, когда сюда от станции шла. Вторую посмотришь, когда по той же дороге к приюту пойдёшь. Как говорится, благодарю за письмо, можешь идти. Дверь знаешь где.

Беру свои слова обратно: эта су… кхм… дама точно из другого помёта. М-ды… Мерле и впрямь меня так сильно обнадёжила, что подобный вариант событий я даже не рассматривала. И что теперь делать?..