– Простите, дир, можно угостить ваших малышей? – тут же поспешила спросить я: козлятки здорово мне сегодня помогли, и мне хотелось их хоть как-то отблагодарить.

Сатир перестал хмуриться, громко всхрапнул и величественно кивнул, разрешая. Малыши радостно тихо заблеяли.

– Вы ему сейчас очень польстили, – тихо заметил лорд, принимая у меня бутерброд с ветчиной и листиком салата. – К сатирам, как и ко всем представителям стихии твердь, следует обращаться «тэрр». Или «тэрра», если речь идёт о женском поле. С вами что, в храме не проводили совсем никакой беседы о правилах и нормах Расцелонна?

Я отрицательно покачала головой, больше увлечённая выбором, что предложить малышам: пирожок или бутерброд с сыром? Можно ли им мясо или они строгие вегетарианцы?

– Я же говорю, мы с сестрой Мерле неслись на поезд, словно на пожар. Её больше интересовал вопрос, не увяжется ли за нами кто-то из представителей Инквизиции.

Лорд Пруора заметил мои метания и решил избавить от сложного выбора:

– Предложите детям бутерброды с ветчиной и положите в них ещё по ломтику буженины. Все получеловеки – сатиры, кентавры, минотавры и прочие, как и единороги, – плотоядные.

Мир рухнул в моём сознании: единороги – мясоеды?! Это он сейчас о каких единорогах говорит? О тех самых белых коняшках, что весело скачут по радуге и ластятся к девственницам?

Я последовала рекомендации Эдмонда и вручила детям угощение. Они снова радостно замекали, нетерпеливо тут же впились в бутерброды зубками и вприпрыжку понеслись обратно к родителям. Я успела заметить, что клыки в их нежных ртах заметно выступают по сравнению с остальными зубами.

«Единороги – плотоядные…» – эта мысль не давала мне покоя.

– Ну а как же чистые девы? – не унималась я. – Мне что-то смутное вспоминается про любовь единорогов к невинным девам или что-то вроде того… Будто к ним, они готовы выйти даже из дремучей чащи… Позволяют сесть себе на спину, катают по лесу…

Лорд Пруора хохотнул, культурно прикрывая полный рот салфеткой. Похоже, моя неосведомлённость о представителях местной фауны чрезвычайно его забавляла.

– Вот именно поэтому, моя дорогая Эвалин, невинным девушкам и не следует гулять по дремучим лесам в одиночестве, – прожевал и со смехом выдал он. – Я, к примеру, тоже считаю, что каре из невинного ягнёнка вкуснее, чем то же самое блюдо, но из опытного взрослого барана, познавшего все прелести общения с представительницами своего вида. Мясо по вкусу различается настолько сильно, что я тоже без тени сомнения вышел бы за любимым лакомством из тёмной чащи и с удовольствием лично отнёс к своему столу.

Всё, мир уже никогда не будет прежним. Эдмонд окончательно разрушил образ милого белоснежного существа в моём сознании.

– Заманивают дев и съедают… – поражённо выдохнула я. – Какое коварство!

– Очень умные, хитрые и, верно подмечено, коварные существа, – согласно кивнул лорд Пруора.

Я задумчиво пожевала пирожок, мысленно сгребая в мозгу осколки разбитого изображения с ранее любимыми кониками в траурный холмик, и прицепила над ним пометку: «Не верь единорогам, сожрут!».

– Если к представителям стихии твердь принято обращаться «тэрр, тэрра», то как следует обращаться к представителям других стихий? Не хотелось бы попасть в неловкую ситуацию из-за недостатка знаний. И почему вы меня сначала называли «тэрра», а потом перешли на «дира»? – решила я сменить тему и прояснить волнующий меня момент.

Пруора кивнул, подтверждая, важность моего вопроса:

– К ярким представителем воздуха – эльфам, сильфам и прочим – следует обращаться «эйр, эйра». К стихийникам древа – друидам и дриадам – «нэтр, нэтра». К водникам – «ак