– Поэтому не «следит» на работе?

– Да, боится. И думаю, что дело не только в работе. Раненый он лётчик, Танечка. Подбитый жизнью, а тебе другой нужен.

– Батюшки, а что это у нас за сваха появилась? – в комнату вошёл отец с огромным белым медведем наперевес.

– Добрый вечер, – весело подскочила Лина и протянула отцу руку. – Меня Ангелина зовут, живу в соседнем доме.

– Прекрасные новости, – папа быстро пожал руку Лине и бросился ко мне. Не было ничего теплее, чем объятия отца, я помню их с самого детства. Сухие руки с чёрными от карандашного грифеля подушечками пальцев, запах чернил, и пыли. Это был родной аромат, который возвращало меня в детство снова и снова. – Дочь моя.

– Папуля, – бросилась к нему на шею, будто мы не виделись год, а не две недели назад. – Что за нахлебника ты мне притащил?

– А с чего это она только твоя дочь? – сладкий, слегка писклявый голос мамы раздался в коридоре, и тут пришла очередь Шани. Если папу она побаивалась, то от мамы была в полнейшем восторге, потому что эта добрая женщина так и норовила накормить её запретными вкусняшками, пока хозяйка не видит. Шаня выпорхнула из рук Лины и со скоростью света бросилась навстречу счастью. – Это и моя дочь!

– Твоя… твоя. Такая же красивая, умная, взрослая, самостоятельная… – папа не выпускал меня из объятий, прижимая к груди.

– Привет, милая, – мама обняла меня сзади, захватив руки растрогавшегося отца. Такие нежности были хоть и редкими, но регулярными. Чего-чего, а любви в нашей семье было всегда в избытке.

– Прекратите, – в голос расплакалась Лина. – Ты меня не предупреждала!

– А это кто у нас тут такой рыжий? – рассмеялась мама, выпустив нас из душных объятий. – Тамара Петровна.

– Ангелина, – заикаясь произнесла Лина, она всхлипывала и жевала прядь вьющихся рыжих волос.

– Очень приятно, – мама слегка обняла её за плечи, убрала прядь и вытерла слёзы. – Так, хватит сопли разводить! А то довели бедную девочку до слез, ещё подумает, что мы чокнутые. Все за мной! Я привезла много вкусного и не очень полезного!

– Мы нормальные, – папа перебросил меня через плечо, подмигнул Лине, кивая на свободное правое плечо и сделал вид, что обиделся, когда ошарашенная девочка замотала головой.

– Нормальные. Правда, – я успела схватить её за руку и потянула за собой.

– Ну вот, совсем другое дело! – мама делала обход первого этажа, даже не пытаясь скрыть удивление. – Вот это я понимаю, хозяюшка.

– Мам, ты не очень обольщайся, – ойкала я, пока папа шагал по лестнице. – Мне Лина помогла. Если бы не она…

– Спасибо, Линочка, – Мама снова слегка приобняла её, будто случайно.

– Так, а кто посмел повесить телевизор? – рявкнул отец, замерев в центре комнаты, потом не совсем аккуратно бросил меня, как балласт на диван и пошёл принимать работу.

– Мы, кто же ещё? – я пыталась собрать волосы, отлепив их с липких от блеска губ.

– Прям сами?

– Ага. Только инструменты ваши, – прошептала Лина, сев рядом.

– Кто брал мои инструменты? – папа резко обернулся, отчего мы с ней вскрикнули от испуга, но шаловливо настроенного папу кара настигла максимально быстро, потому что к нему уже летела рычащая Шаньга, которая, позабыв про страх, бросилась грудью на защиту хозяйки, ну, и полотенце, которым, как обычно, мама орудовала великолепно.

– Так, отец разжигает мангал, а мы отдохнём, – мама зыркнула на отца и достала из бумажного пакета две бутылки моего любимого грузинского вина. – На аперитив сегодня вино и хачапури.

– Серьезно?

– Обижаете, девочки, – мама следом достала контейнер, с логотипом любимого ресторана, прозрачная крышка которого была затянута паром. – Быстро за стол, – Мама ловко откупорила вино, наполнила бокалы и демонстративно подняла в воздух, чтобы отцу в панорамное окно было это отлично видно.