– Мам, я папе ничего не говорила.

– Да ты тут ни при чем, просто Федя сейчас очень счастлив. Он влюблён, ждёт свадьбу, они планируют ребёнка, а в такие моменты люди считают жизненно-важным сделать счастливыми других, пусть и не всегда корректными способами. Не сердись на него, он погорячился и сейчас абсолютно точно переживает, ты же лучше нас знаешь своего вспыльчивого брата.

– Да я не сержусь, просто вы все уже должны принять, что Птичка давно выросла. И даже если я останусь старой девой, то все равно любите меня, пожалуйста.

– Танечка, я сейчас расскажу папе, и выволочку уже получишь ты! Мы тебя любим, и всегда будем любить, дочь.

– И это самое главное.

– Может, приедешь завтра?

– Завтра не получится, у меня по плану поездка в Икею, нужно доделать кабинет дома, а то спина болит.

– Ой, Птица… ты неисправимый трудоголик, как твой папа. Я иногда до ночи ждала его на работе.

– Так надо было бросать, – рассмеялась я, представив, как мама закатила свои небесно-голубые глаза.

– Ага, тогда бы он просто до утра торчал там. Сейчас-то засиживается в кабинете до полуночи, благо работает дома и боится связываться со мной. Тогда в воскресенье? Или лучше мы сами приедем, отец все равно хотел доделать тумбу в гостевой ванной. А я помогу тебе разобрать коробки.

– Приезжайте, конечно. Можем пожарить шашлык.

– Договорились, тогда приедем лучше завтра вечером. И ты все же не засиживайся, хорошо?

– Хорошо, мам.

Совещание затянулось, потому как работы предстояло очень много. Этот проект был очень важен, такой масштаб нельзя провести средне, нужно сражать клиентов своим подходом к работе, не допуская вреда своей репутации. Ребята были заряжены на успех, хоть опыта пока в таком масштабе ещё не было, но энтузиазм всегда покрывал неопытность на первых парах.

Я собрала все документы, сбросила в портфель ноутбук и вышла в холл, где одевалась Майя.

– До понедельника, – Майя пропустила совещание, потому что принимала поставку канцелярии на месяц, и теперь её хорошенькое личико было скрыто за гримасой печали.

– Я начала искать помощника, Майя, поэтому не терзай меня своим щенячьим взглядом и потерпи.

– Да, Танечка Ивановна!

– И это не значит, что ты должна пропадать в переговорных все время, ты до сих пор мой помощник, поэтому прошу не оставлять приемную надолго. Договорились?

– Договорились, – Майя прыгала на месте, а потом и вовсе бросилась обниматься. – Я не подведу!

Вот оно, счастье. Я стояла, не отрывая её от себя, несмотря на то что спешила, потому что счастьем нужно упиваться, пусть и не своим.

– Тебя подбросить?

– Нет, меня мама ждёт на парковке. Спасибо! – она счастливо размахивала руками до тех пор, пока не запрыгнула в машину.

– Пока.

Я тоже села в машину, моргнула фарами в благодарность заботливому Костику, очистившему мою машину от снега, и бодро вырулила с паркинга.

Когда я уже подъезжала к своему посёлку, экран телефона высветил фотографию брата, требовательно жужжа запросом о видеозвонке.

– Привет.

– Прости меня, Птичка, – Федька сидел все за тем же столом, упершись подбородком в сложённые на столе руки. – Я дурак.

– Да нет, мне надо было быть мягче.

– Просто сложно принять, что уже не имею право контролировать твою личную жизнь.

– Федь, – рассмеялась я, припарковавшись у дома. – Я открою тебе секрет, ты и в детстве не имел на это право. На то она и личная.

– Ну, точно! – снова вспыхнул брат, но бросив взгляд в сторону, очевидно, где сидела его невеста, выдохнул. – Я обещаю, что больше не буду.

– Я принимаю твои извинения.