Границу между Илом и Шельфом способно почувствовать любое живое существо. Даже какой-нибудь огородный слизень, пожирающий тыквы на грядке нерадивого крестьянина.

Воздух вокруг вас как будто твердеет, и каждый шаг вперёд дается с некоторым трудом. Словно идёшь по колено в снегу. И кажется, что весь мир бьётся в мелком ознобе, но правда в том, что трясёт не мир, а тебя.

Как я и говорил, Ил берёт плату с тех, кто приходит. Ещё больше с тех, кто столь беспечен, что заходит далеко и находится здесь долго. И этот «суд», взвешивание твоей судьбы на весах Рут, часто (но не всегда) происходит на границе, в шаге от Шельфа.

Ил ничем не отличается от гор для тех, кто поднимается на них непонятно зачем. Вершина может и не отпустить назад.

Ил ничем не отличается от глубины для тех, кто ныряет в неё в поисках редких жемчужин. Бездна может и не выпустить обратно.

Шанс. Удача. Лотерея. Азартная игра. Назовите, как хотите. Только в этой реальности всё жестче.

Ты можешь прийти в Ил самостоятельно. Без колдуна. Таких, вопреки всему, довольно много. Беглецы от правосудия, сектанты Светозарных, верующие в праведных Птиц, наивные глупцы, жаждущие разбогатеть авантюристы, ищущие знаний учёные и просто полудурки всех возрастов и народов. Они ручейками стекаются сюда, и наше общество столь благосклонно к свободе их выбора (читай «ему плевать»), что мало кого останавливает.

Если ты дебил, то не задача гарнизонов, расположенных по границе Шельфа, ловить тебя за руку и отправлять домой к мамочке. Большинство навсегда исчезает где-то под скорбным перевёрнутым месяцем, не зная опасностей этих мест. Какая-то часть возвращается, переходит границу с разной степенью успеха.

Скажу честно, из них почти никто не умирает, но Ил остаётся в их сердце. У кого-то больше, у кого-то меньше. И если приходить в него и дальше, бродя по меняющимся тропам, то… он убьёт тебя.

Болезнью. Безумием. Превращением в нечто новое. Зависит от твоего здоровья, силы разума, времени и… удачи.

Я хаживал сюда и без колдунов, но моя история чуть иная и обычные правила Ила здесь не действуют. Так что солнцесвет желателен (без него в первые часы ощущения, словно ты съел испорченную устрицу и теперь жаждешь найти того, кто бы оказал тебе услугу и пристрелил), но мне можно и без него.

А вот другим следовать моим путём – не советую. Дурная идея.

Чтобы избежать болезни, безумия и прочего, требуется солнцесвет. Его сила, которую колдун любой ветви (ибо это базовое умение любого носителя волшебства) способен превратить в защитный доспех и отогнать проклятие Ила на достаточное расстояние.

Впереди начиналась рукотворная дорога. Она рождалась из тропы и плоскими тёмно-красными кирпичами забиралась на склон холма, исчезая за ним. Я знал, как она вьётся. Поднимается на следующий холм, ныряет в распадок, переходит в мост над скудной речушкой, рождённой в отрогах Враньего хребта, и дальше, вверх. К Шестнадцатому андериту, угадывающемуся на фоне бледно-серого неба. Отсюда он был размером не больше ногтя моего мизинца.

Болохов покинул седло, сунул руну под язык, пока мы все подводили лошадей как можно ближе к нему, вставая плотнее, чтобы колдовство благословенной дланью легло на наши плечи.

Он остановился возле шаткой пирамиды из человеческих черепов. Невысокой, едва достающей россу до бедра. Она здесь столько, сколько я себя помню. Её пытались ломать, головы хоронить или увозить, но всякий раз она возрождалась на прахе этой земли, так же как многолетний сорняк. Какие-то твари находили новых покойников, благо Ил вечно щедр на них, и собирали новую пирамиду.