– Что вы собираетесь против него предпринять? – спросил Шон.

Все увидели краску гнева на лице генерала, и тут вмешался адъютант полковника.

– Я побывал у командира третьего батальона, Кейтнесса, и мы договорились. Он согласился прислать к нам Андерса и Макдональда.

– Вы их заполучили! – Полковник явно обрадовался. – Отлично! Я не думал, что Кейтнесс расстанется со своими лучшими стрелками.

– Они явились сегодня утром и весь день изучали местность. Я предоставил им полную свободу. Как я понял, назавтра они планируют отстрел.

Молодой капитан, командир роты, взглянул на часы.

– Они работают в моем секторе, сэр. Кстати, я хотел сходить проведать их. В половине двенадцатого они собирались занять позицию. Если разрешите, сэр.

– Да, идите, Дики, и пожелайте им от меня удачи.

Все в бригаде слышали об Андерсе и Макдональде.

– Я хотел бы с ними встретиться, – неожиданно сказал Шон Кортни, и полковник покорно согласился.

– Конечно. Я буду вас сопровождать, сэр.

– Нет-нет, Чарлз, вы и так всю ночь провели на холоде. Я пойду с Дики.

С темного полуночного неба падал густой снег. Он укутал звуки ночи пухлым одеялом, приглушив регулярные очереди из «виккерса» на левом фланге батальона.

Марк Андерс сидел, закутавшись в одолженные одеяла, и читал, приноравливаясь к желтому дрожащему свету свечного огарка.

Из-за снегопада в окопе значительно потеплело. Это разбудило спавшего рядом с Андерсом человека. Тот закашлялся, повернулся и приоткрыл брезентовый полог возле головы.

– Черт возьми! – Человек снова зашелся громким кашлем заядлого курильщика. – Провались оно все к дьяволу! Снег пошел. – Он повернулся к Марку и грубо спросил: – Опять читаешь? Вечно носом в долбаную книгу. Испортишь зрение и не сможешь стрелять.

Марк поднял голову.

– Снег идет уже целый час.

– На что тебе книжки? – Фергюса Макдональда было нелегко сбить с мысли. – Ничего хорошего это тебе не даст.

– Не нравится мне этот снег, – заявил Марк. – Мы его не учитывали.

Снег осложнял решение задачи. Он покроет все вокруг предательским белым покровом. Всякий, кто направится на нейтральную полосу, оставит заметные следы, и рассвет сразу выдаст его врагу.

Загорелась спичка, Фергюс прикурил две сигареты и протянул одну Марку. Они сидели плечом к плечу, закутавшись в одеяла.

– Можешь отказаться от стрельбы. Скажи им. Ты ведь доброволец, парень.

Они молча курили целую минуту, прежде чем Марк ответил:

– Этот немец опасен.

– Может, в снег он не покажется, останется на печке.

Марк медленно покачал головой.

– Если он настолько хорош, то придет.

– Да, – кивнул Фергюс. – Он дока. Его вчерашний выстрел… парень пролежал весь день, да расстояние в пятьсот ярдов, словно один дюйм, да при таком освещении… – Он замолчал, потом быстро продолжил: – Но ты тоже молодец. Ты лучше.

Марк промолчал и старательно погасил окурок.

– Пойдешь? – спросил Фергюс.

– Да.

– Тогда вздремни. День будет долгий.

Марк задул свечу, лег и укрылся одеялом с головой.

– Поспи подольше, – произнес Фергюс. – Я разбужу.

И он сдержал желание по-отцовски похлопать Марка по костлявому плечу.

Молодой капитан негромко сказал что-то одному из часовых на передовой, тот шепотом ответил и подбородком указал в сторону темной траншеи.

– Сюда, сэр.

Капитан, закутанный так, что походил на медведя, пошел по доскам, Шон следом, возвышаясь над ним на целую голову.

У следующего поворота сквозь полог из падающего снега виднелся тусклый красный свет жаровни в углублении в стене траншеи. Вокруг жаровни, как ведьмы на шабаше, теснились темные фигуры.