– …тогда я ему говорю: «Дорогуша, акула и должна быть тухлой», – завершила свой рассказ тетка и тонко захихикала. Ее смеху вторил басовитый хохот чиновника.

– Я закончила, – намеренно громко сказала Альдис. Ей ужасно хотелось добавить какую-нибудь колкость, чтобы хоть немного отплатить тетке за месяцы подколок и издевок. Устоять перед соблазном теперь, когда ее жизнь больше не зависела от эрлы Ауд, было необычайно тяжело, но девушка сумела сдержаться.

– А! Вот и ты! – Показалось или тетка действительно смутилась? – Быстро как-то. Провалилась?

– Нет!

– Тогда давай бумаги. – Чиновник тоже выглядел слегка смущенным, как воришка, застигнутый на месте преступления. – Мы это… соседи почти. От моего родного фордора до Акульей бухты всего четыре часа плыть, – пояснил он, словно извиняясь за неуместное чаепитие.

– А что это вы тут делали? – Девушка постаралась, чтобы вопрос звучал невинно и по-детски.

– Глаза разуй. Чай пили, – фыркнула эрла Ауд. Она уже вполне взяла себя в руки, виноватой себя не чувствовала и даже несколько напоказ улыбнулась толстенькому лейтенанту, что решительно не понравилось Альдис.

– Я скоро домой поеду. Мне пятьдесят в следующем году. Заеду, соседей навещу, – продолжал вслух размышлять чиновник, делая пометки.

Эрла Ауд благосклонно кивнула, и Альдис снова еле сдержалась, чтобы не сказать какую-нибудь гадость. Чаепитие, перемигивания, теперь он еще и в гости собирается… Всеотец, ну почему тетка осталась ждать в кабинете? Почему лейтенанту вздумалось угощать ее чаем? Вернуться в Акулью бухту на каникулы через десять месяцев и обнаружить, что толстяк стал ее опекуном! Ну уж нет!

– Вот и все. – Лейтенант поставил на гербовой бумаге оттиск и протянул эрле Ауд. – «Морской змей» отбывает с третьего причала за час до заката. На борту быть не позднее чем за полчаса до отплытия.

Встревоженная Альдис наблюдала за излишне теплым прощанием тетки и чиновника. Эрла Ауд еще не так стара, ей едва исполнилось сорок. Пусть тетка даже в молодости не блистала красотой, но и лейтенант мало похож на сына конунга. Вряд ли он будет очень разборчивым.

– У него половины зубов нет. И волосы сальные, – высказалась она сразу после того, как захлопнулась дверь кабинета.

Нет, ну конечно, пытаться отвадить тетку подобным образом от лейтенанта – просто глупо. Ответным взглядом эрлы Ауд можно было заморозить всю воду в гавани Йелленвик до дна.

– Тебя не спрашивали, – отрезала опекунша. – Поговори мне еще. Давай, шевелись быстрее.

– Куда мы идем?

– На рынок.

«Ах да!» – вспомнила Альдис. Тетка, как всегда, собиралась уложить одним гарпуном сразу несколько рыбин. Пахучие южные специи, тонкие и легкие ткани для праздничной одежды, изысканные духи и прочие праздные мелочи стоили в Йелленвике много дешевле, чем в Акульей бухте или на прилегающих островах. Эрла Ауд не была бы собой, если бы не запаслась товарами. У нее было выкуплено несколько ячеек на грузовом кнорре, и можно не сомневаться, что все места для своего багажа она набьет под завязку.

– Ну, пошли уже. Чего встала?

– Я хотела бы посмотреть город. Вы же обещали, что мы его увидим.

– Не будь дурой! – Тетка начала кипятиться. – Пока ты возилась, полдня прошло, а завтра с утра кнорр уплывает. Сама видишь – поздно приплыли.

– Я не пойду!

– Пойдешь как миленькая. – Опекунша выразительно помахала в воздухе гербовой бумагой. – Или поплывешь обратно.

– Вы не посмеете.

– Еще как посмею. Это научит тебя хорошим манерам. – Тетка сделала вид, что собирается разорвать бумагу на две части. Альдис издала полузадушенный крик.