Такой чужой и родной одновременно. А еще преступно красивый. В расстёгнутой до середины груди белой рубашке, его колени были слегка разведены. Одна его ладонь покоилась на Агушином бедре, а вторая – стискивала горлышко бутылки.

Легкая дрожь тронула мое тело, когда наши взгляды столкнулись, будоража и разливая раскаленную лаву по венам.

Почувствовав на щеках румянец, я перевела взгляд на Женьку, заплетающимся языком, хвастающегося, что знает более сотни анекдотов и разных каламбуров.

- Ну, расскажи хотя бы пять шуток подряд? – под одобрительный смех взял его на слабо Илья Безруков, - Смешных шуток.

- Да легко! – повернув голову, Женька мазнул по моим губам сальным взглядом, после чего начал практиковаться в остроумии.

- Друид дал мне несколько уроков языка деревьев, и теперь мне ясен пень.

- Принимается, – хмыкнул Илья. – Дальше.

- В последнее время столько женатых развелось – весело задвинул Женька, прижимаясь ко мне еще ближе.

- Пойдет. Дальше.

- За халатное отношение уволен директор халатного завода, – Завьялов дерзко поиграл бровями под усиливающиеся смешки.

Бросив беглый взгляд на Сашу, я отметила, что он единственный, кто сидел с каменным лицом, с силой стискивая челюсти, явно не разделяя всеобщего веселья.

- Дальше… – напирал блондин.

- А почему на часы именно эти двенадцать цифр попали – это что, какой-то циферблат?

Илья высек полуулыбку, кивая Завьялову продолжать.

- Про что читал рэпер-лесник? Как трахал сук… – Женя понизил голос, оглаживая мое плечо ладонью.

Агата многозначительно усмехнулась, прильнув к Сашке всем своим соблазнительным телом. Я же с трудом сдержала брезгливую гримасу.

- Засчитано. Далее… – не сдавался упрямый Безруков.

- Кто такая невменяемая женщина? Которая во время секса кричит: «Не в меня!».

На этот раз тихонько прыснули близняшки, поочередно бросая на Илью откровенные взгляды.

- Пять уже было. Даже шесть, – кивнула Любаша. – Жень, молодец. Тебе реально надо в стендап, – поднимая большой палец вверх, добавила она.

- Шутки шутками, но я не шучу, – похоже, не собирался останавливаться явно вошедший во вкус Завьялов.

- Она права, – Илья устремил долгий липкий взгляд на близняшку. – Стоп. Горшочек, не вари, – хмыкнул он.

- Ладно-ладно… Сами же не верили, – обиженно надулся Женька. – Тогда, чем займемся? – он влил в себя остатки вина из пластикового стаканчика.

- Может, в «Правду или действие» сыграем? – внезапно предложила молчавшая до этого Вера.

- А давайте! – моментально поддержал ее уже порядком захмелевший Женя. – Ребят, вы как?

- Я не против, - кивнула Любаша, вновь стреляя на красавца-блондина дерзким взглядом.

- Ну, если все за… Саш, Агат? – обратился Илья к голубкам.

Парочка переглянулась.

Язык тела Александра был красноречивее любых слов, буквально крича, что играть другу детства ни во что не хочется. Однако его абсолютно спокойный тон не выказывал никаких эмоций.

- Мне пофиг. Если никто не против… – рубанул Саша.

- Почему бы и нет, – томно улыбнулась Агата, собственнически удерживая ладонь у Воронова на бедре.

- Тогда напоминаю правила. Каждый человек из компании по очереди выбирает «правду» или «действие». Если первое, то придется честно ответить на любой вопрос, который задаст участник, ходивший до него. Если второй, то, как вы, должно быть, знаете, придется сделать все, что он пожелает. В рамках закона и морали, конечно, – Вера подмигнула.

- Да начнутся голодные игры! – хохотнул Женька.

Сначала все скромничали, стараясь давать несложные задания, и задавать простые вопросы, но постепенно мы начали входить во вкус, и вопросы становились все более пикантными, не говоря уже о заданиях…