А вот Бутурлина я не нашел среди гостей. Видел мельком Лопухину вместе с ее отцом. Варя помахала мне рукой издалека. Заметил Шереметева, тоже с семьёй. Потом вроде мелькали Головин и Анна Морозова. А вот Макса что-то не было. Либо он притаился где-нибудь в углу, ожидая моего позора.

В любом случае громкие слова мужика в чулках о появлении Княжны не произвели должного впечатления. Даже никто не дернулся. Честное слово. А буквально пару минут назад им так-то сообщили о прибытии второй персоны в Империи. По крайней мере, чисто номинально она вторая. После императора, само собой.

Ну, да. Теперь я понимаю, о чем говорила императорская дочка возле пруда. И еще понимаю, вернее понял бы, захоти она и правда утопиться. Очень погано, наверное, иметь статус будущей императрицей, зная, что тебя твои подданные в хрен не ставят.

Просто, вполне очевидно, собравшимся в честь ее дня рождения богатеям вообще искренне наплевать на девчонку. И они этого не просто не скрывают, они это даже выпячивают.

Нет, я понимаю, императорская семья у нас – чистая формальность, но не настолько же. Мда… я думал, мы, бедняки, страдаем от кучи проблем. Видимо, некоторые еще хуже себя чувствуют, даже имея деньги, драгоценности и власть. Власть, которая, словно очень хиленькая конструкция, возведена на зыбучих песках.

– Ты где был? – Романовский, нахмурился, покосившись на меня недовольно.

Он, кстати, не стал исключением. Ликвидатор в сторону дверей совершенно не смотрел, зато пялился на меня внимательным, прожигающим взглядом. Не знаю, чего именно хотел Сергей Сергеевич? Может, надеялся, что у него получится превратить непослушного псионика в горстку пепла… Черт… Интересно, а я так могу?

Стоило Ангелине отскочить в сторону, этот – наоборот, прицепился, будто репей. Стоял рядом и активно шипел мне в ухо, требуя ответа на один и тот же вопрос. И задавался этот вопрос, наверное, в десятый раз за то время, что я вернулся из сада.

– Говорю же. Гулял. Вы сказали гулять, я послушно выполнял ваше указание. Вы уж, Сергей Сергеевич, как-то определитесь. Сначала послали меня шляться по этим парковым аллеям. Аж голова закружилась от усердия, как старательно я их патрулировал. Зато теперь недовольны. Вас, богатых, не поймёшь…

– Ты изменился… – Выдал вдруг Романовский. Его взгляд стал не просто внимательным. Полковник теперь будто пытался просканировать меня. – Хочу понять, откуда в тебе эта уверенность. И не понимаю. Не вижу причин для нее… Ты по-прежнему находишься здесь, в столице, на моих условиях. Не забывай. Лишь мое решение изменить ситуацию в Империи является гарантом того, что ты пока жив. Ключевое слово – «пока». Еще раз спрашиваю, где ты был столько времени? Я сказал прогуляться, а не исчезать почти на час.

– Да что ж ты будешь делать… Гулял. Гулял и дышал воздухом. – Я отвечал Ликвидатору, а сам продолжал пялиться в сторону распахнутых дверей. Ну, где же она… Ухитрилась еще куда-то вляпаться?

– Антон… Ты зачем сейчас делаешь из меня дурака? Вернее не так… Ты почему думаешь, что можешь делать из меня дурака? – Полковника явно таращило от злости, однако он упорно хотел сохранить лицо.

Слишком много вокруг свидетелей. Нельзя допустить, чтоб все эти люди заподозрили самого Сергея Сергеевича Романовского в неприличном поведении, а в проявлении эмоций – тем более.

Поэтому в голосе Ликвидатора отчетливо слышалась злость, но при этом на физиономии сохранялась улыбка. Вежливая, до тошноты.

– Даже не собирался. – Я небрежно пожал плечами. – Слушайте, а ничего, что этот мужик в чулках объявил приход дочери императора? Я так понимаю, вон та бедолага с хреновиной на голове – она и есть. Почему никто не отреагировал даже?