Знание. Полное освобождение может быть достигнуто исключительно познанием. С понятием «знание» в индуизме соотносят мышление, волю и эмоции – (джнана), а с деятельностью – карму. Цель познания – нравственная, это постижение истины, заключенной в Брахме. Оно ведет к освобождению от страстей и ложных привязанностей, но доступно только избранным. Достигаемое освобождение – это награда, которая ожидает только члена касты брахманов за преданность, благочестие и исполнение долга.

Познание – особое знание, заключающееся в решении вопроса о свойстве и происхождении вещей, о существе и судьбе человека и о связи, существующей между ним и целостным бытием. Только знание сжигает семена дел, и для дальнейших возрождений не остается более никакого материала. Считалось, что вступивший на путь достижения знания обретает высший, душевный покой, а тот, кто уже обрел знания, – искупил свои грехи.

Веды – древнейшее хранилище знания – ведения. Истинное знание ставится выше всех других ценностей жизни. Кроме изучения Вед, предполагалось изучение дополнительных трактатов – Веданги. Они включали вспомогательные дисциплины, подлежащие изучению для правильного чтения, понимания и использования при жертвоприношении. Всего Веданг шесть: руководство по ритуалу, грамматика, фонетика, словарь, этимология и астрономия. Позднее брахманы ввели изучение эстетики, риторики, астрологии и медицины.

Медицина у брахманов не отделялась от обрядов заклинания. Считалось, что сильные эмоции могут быть причиной своеобразного поведения. Указывались области тела, которые являлись носителями определенных личностных свойств. Так, невежество локализовалось в животе, страсти – в груди, добродетели – в мозге. Для поддержания жизни, согласно представлениям индуизма о физиологии, необходимы три субстанции: воздух, желчь и слизь – и они должны находиться в правильных пропорциях для сохранения здоровья. Здесь важна идея гармонического взаимодействия органических субстанций, которая сродни гуморальной теории греческих последователей Гиппократа.

О роли фонетики свидетельствует повышенное внимание к звуковой и грамматической правильности ритуального текста, поскольку считалось, что ошибки обесценивали эффективность ритуала. Современная наука признает, что кодификация и анализ языка, вполне сопоставимые с достижениями структурной лингвистики, впервые был осуществлены в сутрах великого индийского грамматиста Панини в IV в. до н. э. (313, с. 51). У него вещь выступала как агрегат, с родовой формой и индивидуальным отличием.

Трудно переоценить ту роль, которую сыграли универсальные правила индийского ритуала в развитии логики. Его правила и последовательность действий означали появление, обобщение и формулирование метаправил, которые в дальнейшем могли транспортироваться, то есть применяться к любому частному случаю. На этой логической базе, уже на очень ранних этапах, произошла формализация дискуссии, когда в аргументации используются вполне зрелые силлогизмы, в которых словесно представлены (вербализованы) три члена классического индийского умозаключения: тезис, основание вывода и заключение (следовательно). Тем самым получил развитие сам подход к построению критериев истины как универсальных суждений, обеспечивающих возможную доказательность правильности любого решения. Так, в Упанишадах констатируется, что следствие и причина неразделимы (любое следствие наблюдается тогда, когда наблюдается его причина), то есть все последующее предварительно существует в бытии своей причины. Там же зарождается диалектика как критическое, контравертное исследование суждений и аналитика – как системно-классификационное исследование понятий (313, с. 28).