Так должно было бы быть, но в настоящее время это сделать невозможно, отмечает Сеченов, потому что еще нет ни сравнительной психологии животных, ни психологии собственно человека. «Но, с другой стороны, легко понять, что путем сравнения между собою конкретных фактов большей и меньшей сложности в самом счастливом случае можно достичь полного сведения сложной конкретной формы на простую, но никак не расчленить последнюю. Значит, в нашем случае перед исследователем возникал бы новый вопрос о способах расчленять конкретные психические явления у животных. Средств для этого, подобных тем, которые употребляет физиология для анализа явлений животного тела, к сожалению, у нас нет, и главнейшая причина этому заключается в том, что одна из наиболее выдающихся сторон психических явлений – сознательный элемент – может подлежать исследованию только сама по себе, при помощи самонаблюдения» [1953, с. 122].

И. М. Сеченов пишет: «Сопоставление конкретных психических явлений у животных и человека есть сравнительная психология. Сопоставление же психических явлений с нервными процессами его собственного тела кладет основу аналитической психологии, так как телесные нервные деятельности до известной степени уже расчленены. Таким образом, оказывается, что психологом-аналитиком может быть только физиолог» [1953, с. 118]. Далее [1953, с. 135] И. М. Сеченов называет его физиолого-психологом, или, выражаясь современным языком, психофизиологом.

Отсюда Сеченов вынужден обратиться к другим источникам познания психических актов, и этим источником является физиология, которая «представляет целый ряд данных, которыми устанавливается родство психических явлений с так называемыми нервными процессами в теле, актами чисто соматическими» [1953, с. 123]. Он утверждает, что ясной границы между нервными процессами и явлениями, признаваемыми психическими, не существует. Сходство же заключается в том, что и рефлексы, и деятельность «высших органов чувств», являющаяся «главным источником психического развития», имеют общую существенную внешнюю сторону – возникать «из внешнего возбуждения чувствующей поверхности» и заканчиваться возбуждением рабочих органов тела, мышц и желез[8]: «Беру в пример случай, когда человек бежит от испуга, завидев какой-нибудь страшный для него образ или заслышав угрожающий ему звук, – пишет Сеченов. – Если разобрать весь акт, то в нем оказывается зрительное или слуховое представление, затем – сознание опасности и, наконец, целесообразное действие: все элементы рассуждения, умозаключения и разумного поступка; а между тем это, очевидно, психический акт низшего разряда, имеющий вполне характер рефлекса.

Значит, со стороны внешней физиономии и общего значения в теле рефлексы и низшие формы деятельностей органов чувств могут быть приравнены друг к другу.

Но ведь в сравниваемых нами явлениях, кроме начала и конца, есть еще середина, и возможно, что именно из-за нее они и не могут быть приравнены друг к другу. Если в самом деле сопоставить друг с другом, например, мигание и только что упомянутый случай испуга, то можно, пожалуй, даже расхохотаться над таким сопоставлением. В мигании мы ни сами по себе, ни на других не видим ничего, кроме движения, а в акте испуга, если его приравнивать рефлексу, середине соответствует целый ряд психических деятельностей. Разница между обоими актами как крайними членами ряда действительно громадна, но есть простое средство убедиться, что и в нормальном мигании есть все существенные элементы нашего примера испуга, не исключая и середины» [1953, с. 125–126]. Сеченов утверждает, что и при мигании (т. е. при любом рефлексе) имеется среднее звено как психический акт, и таковым является ощущение. «Дуньте человеку или животному потихоньку в глаз – оно мигнет сильнее нормального, а человек ясно почувствует дуновение на поверхность своего глаза. Это ощущение и будет средним членом отраженного мигания. Оно существует и при нормальных условиях, но так слабо, что не доходит, как говорится, до сознания… Наблюдения дают повод думать, что у нормального, необезглавленного животного вообще едва ли есть в теле рефлексы, которые при известных условиях не сопровождались бы чувствованием» [1953, с. 126].