В этом отношении интересно мнение В. Франкла: «У каждого времени свои неврозы… Сегодня мы, по сути, имеем дело уже с фрустрацией не сексуальных потребностей, как во времена Фрейда, а с фрустрацией потребностей экзистенциальных. Сегодняшний пациент уже не столько страдает от чувства неполноценности, как во времена Адлера, сколько от глубинного чувства утраты смысла, которое соединено с ощущением пустоты…» (Франкл, 1990, с. 24).

Неслучайно Р.М. Рильке говорил: «Не хочу лечиться психоанализом, потому что могу вылечиться от творчества».

В. Франкл в толковании идеи стремления к смыслу солидаризируется с Ш. Бюллер, согласно теории которой полнота, степень самоисполненности зависят от способности человека ставить такие цели, которые наиболее адекватны его внутренней сути. Такая способность называется у Бюллер самоопределением. Чем понятнее человеку его призвание (т. е. чем отчетливее выражено самоопределение), тем вероятнее самоосуществление. По Бюллер, именно обладание такими жизненными целями является условием сохранения психического (добавим – и психологического) здоровья. Интересно, что под самоосуществлением Ш. Бюллер имеет в виду осуществление смысла, а не осуществление себя или самоактуализацию.

В. Франкл в отличие от А. Маслоу писал, что самоактуализация – это не конечное предназначение человека. Он пишет, что «лишь в той мере, в какой человеку удается осуществить смысл, который он находит во внешнем мире, он осуществляет и себя…». И далее «человек возвращается к самому себе и обращает свои помыслы к самоактуализации, только если он промахнулся мимо своего призвания…» (Франкл, 1990, с. 59). Он считает, что смысл – это всякий раз смысл конкретной ситуации и нет такого человека, для которого жизнь не держала бы наготове какое-нибудь дело. Надо найти это дело, этот смысл, а у ребенка надо воспитывать готовность к нахождению смысла жизни (Франкл, 1990, с. 39–40).

По существу, эту же мысль высказывает и С. Л. Рубинштейн, говоря о том, что идеал – это идея, содержание которой выражает нечто значимое для человека, и идеальный человек – это человек, в котором реализованы все его возможности по приближению к идеалу (Рубинштейн, 2003). В этом отношении интересен фрагмент из работы Рубинштейна «Человек и мир» о роли и значении любви в жизни человека. Он писал, что «моральное отношение к человеку – это любовное отношение к нему. Любовь выступает как утверждение бытия человека. Лишь через свое отношение к другому человеку человек существует как человек…» (Рубинштейн, 2003, с. 387).

Т.А. Флоренская говорила, что у нас есть у нас особый орган (способ) психологического познания неповторимой индивидуальности Другого – это любовь. Научным эквивалентом этого слова является доминанта на собеседнике. Сформировать такую доминанту очень сложно, но люди, живущие по заповедям, легче формируют ее (Флоренская, 2006).

Диалогический подход Флоренской субъект-субъектен. Используя его в своей работе, важно помнить, что в каждом человеке есть духовное Я (= искра Божья, образ Божий), которое отличается от наличного Я. Наличное Я – эмпирическое Я, то, что есть в человеке на сегодняшний день, что исследует психология. Духовное Я может быть реализовано, а может и не быть. Проявляется оно у всех душевно нормальных людей в виде совести, в виде творческой интуиции, в бескорыстной любви. (Примеры мученичества доказывают иерархию духовного, душевного, телесного.)

Можно выделить три типа взаимоотношений между духовным Я и наличным Я: признание духовного Я наличным Я (т. е. диалог между ними), отрицание духовного Я и конфликт между ними.