4. Респонденты с высоким показателем по фактору G теста 16PF Кеттелла (высокая совестливость) оценивают коммерческую рекламу как «привлекательную», «умную», «красивую» и «убедительную». Эмоциональные, чувствительные и впечатлительные респонденты (фактор I), а также мечтательные с богатым воображением (фактор М) оценивают коммерческую рекламу как «заботливую» и «радостную».

5. Смелые, предприимчивые, активные, готовые к риску и сотрудничеству с другими людьми респонденты (факторы H и Q1), а также способные принимать самостоятельные решения (фактор H) оценивают политическую рекламу как «глупую», «уродливую», «лживую», «безразличную» и «грустную». Респонденты эмоционально устойчивые, спокойные, работоспособные (фактор С) оценивают политическую рекламу как «лживую» и «грустную».

Лебедев А. Н., Гордякова О. В. Личность в системе маркетинговых коммуникаций. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2015.

Лебедев А. Н. Психологическая, экономическая и социальная эффективность рекламы в структуре современных маркетинговых коммуникаций // Психологический журнал. № 2. 2015. С. 5–19.

Руткевич М. Н. Социальная поляризация // Социс. 1993. № 9. С. 3–16.

Сапронов А. В. Социальная поляризация как характеристика современного российского общества // Известия ЮЗГУ. Сер. «Экономика. Социология. Менеджмент». 2012. № 2. С. 305–309.

Сапронов А. В., Крицкая О. А. Особенности социальной поляризации Российского общества // Вестник Нижегородского Университета им. Н. И. Лабачевского. Сер. «Социальные науки». 2013. С. 82–86.

Ульяновский А. В. Маркетинговые коммуникации: 28 инструментов миллениума. М.: Эксмо, 2008.

Федеральный закон «О рекламе». Текст с изменениями и дополнениями на 2017 г. М.: Эксмо, 2017.

Choucas M. Propaganda Comes of Age. Washington, 1965.

Doob L. Public Opinion and Propaganda. Hamden, 1966.

Moscovici S., Zavalloni M. The group as a polarizer of attitudes // Journal of Personality and Social Psychology. 1969. V. 12 (2). P. 125–135.

Van S., Lyn M. Extreme members and group polarization // Social Influence. 2009. V. 4 (3).

Вопрос о роли индивидуально-психологических и личностных характеристик человека в формировании чувства патриотизма и типов патриотического поведения до сих пор остается открытым. В настоящее время нет четкого понимания того, в какой степени высшие социальные эмоции (чувства), к которым нужно отнести чувство патриотизма, связаны с индивидуально-психологическими характеристиками отдельного человека. По-видимому, это вызвано тем, что понятие патриотизма и патриотического поведения до сих пор в литературе не конкретизировано.

В ряде исследований было показано, что высшие социальные эмоции (чувства) опредмечиваются в различных и даже противоположных типах поведения. Было установлено, что чувство патриотизма может проявляться, как минимум, в трех различных типах патриотического поведения, которые получили названия идеологического, проблемного и конформного типов (Лебедев, Гордякова, 2017).

В соответствии с деятельностным подходом, эмоции выполняют функцию оценки в процессе опредмечивания потребности, оценки достигнутой или недостигнутой цели, и не рассматриваются как самостоятельные мотивы деятельности (Леонтьев, 1975). Однако в настоящее время многие психологи поднимают вопрос о том, могут ли эмоции выступать неким пусковым механизмом, своеобразным триггером потребительского выбора.