Естественно, пылюку приписали мне в собственность моментально.

Хотя, открыв глаза, с уверенностью могла сказать — это не моя пыль. И не мой диван.

Нет у меня диванов в виде гробов, на который мы приземлились. Наверное, прикуплю похожий, поставлю дома. Может, такая мебель поможет почти возвращённому мужу писать стихи, которые купят.

С ностальгией вспомнила Вадика, свой кабинет. Даже судебный иск, над которым хотела поработать позже. И составить ответный. Этот Тимошков был бы должен две шубы! Жене и мне. За моральный ущерб.

Но как-то не тянуло начинать сочинять иск там, где пахло плесенью и стояли гробы, друг на друге.

Мина хищно осмотрела помещение, где мы оказались. Видимо, прикидывала, сколько можно слупить за уборку такого бардака. Профессиональная деформация налицо.

— Коллективный обморок, — сделала заключение Лариска, — бывает.

Она всё ещё тянулась к своему логическому объяснению. Которое с трудом натягивалось на действительность.

— У нас у девятиклассников такое было, — пробормотала Дашка отряхивая серое платьице, — чем-то в туалете надышались, и привет. Галлюцинации ловили массовые. И, судя по бреду, очень интересные. Мама тогда замучилась объяснительные писать. А я отчёты делать. Типа, коррекцию с этими укурками проводила.

Надо же. А в шоковом состоянии наша скромница разговорчива. И слова, оказывается, разные знает.

Очень неприличные слова. Это было нашим открытием, когда Даша, размахнувшись, вдарила отодранной от стола ножкой по чьей-то кудлатой голове, со стоном появившейся в обломках гроба.

Вскрикнув, стукнутый упал снова на пол и затих.

Мы отодвинулись подальше от школьного психолога с дубиной в руках.

— Интересно, если она всегда так коррекционные занятия проводит, то её мама полдня точно тратит на объяснительные, — почему-то шёпотом сказала Лариска, отползая подальше от неадекватной коллеги.

— Он шевелился, — в своё оправдание сказала Дашка, показывая деревяшкой в сторону пострадавшего, — а вдруг он злобный агрессор?

3. Глава 3

Сходить с перевёрнутого, в хлам грохнутого стола, никому не хотелось. Треснутая белая столешница была единственным знакомым предметом мебели. Вот и теснились, прижавшись друг к другу, не торопясь ступить на каменный пол.

— Я, конечно, не специалист, — наконец, сказала Катюха, — после института свою чудесную лавку открыла... Но даже мне кажется, что надо хотя бы диагностику какую-никакую провести с человеком. А не лупить его в лоб дубиной. Даже в БДСМ стоп-слова сразу уточняют. А не с ходу начинают причинять боль... и удовольствие. Кстати, девчонки, в свободное время листаните до седьмой страницы. Моя гордость — качели любви, и к ним в подарок плёточки милые идут. С кляпом...

— Спасибо, полистали уже, — отказалась я, осматривая мрачное помещение, куда нас занёс ураган, — нанюхались токсичной краски, до сих пор развидеть твой товар не можем... Кто-нибудь, хотя бы примерно, нам скажет — где мы?! И что за странный встречающий... С которым Дашка коррекцию провела?

Ответов не было. Столешница, жалобно скрипнув, развалилась окончательно. Пришлось сойти. К тому, же, хотелось оказаться подальше от мужика, вольготно развалившегося на полу. Спрашивать заросшего густой бородой стукнутого не хотелось.

Огляделась. Запах, как в подвале... Высокие готические своды. И двери под потолок.

Гробы, которыми здесь были вместо мебели, никуда не делись. Это выяснила Мина, осторожно откинув одну из крышек.

— Слышите? — настороженно спросила Лариса, стоя спиной к спине с Катюхой, — за дверью шум...