В книге Стила подробно рассматриваются этапы формирования психоаналитических идей, разбираются отношения Фрейда с Й. Брейером и В. Флиссом, чьи взгляды на природу неврозов и бисексуальность человека в измененном виде оказались включенными в психоанализ, описываются реакции врачей и ученых начала XX в. на психоаналитическое учение Фрейда о человеке.

Автору данной работы удалось внести некоторые дополнительные штрихи в освещение истории становления психоанализа. В частности, он показал, что книги Фрейда оказались своего рода «монументами», характеризующими собой разрыв отношений основателя психоанализа со многими его коллегами: «Исследование истерии» (1895) – «надгробный камень» в отношениях с Брейером; «Толкование сновидений» (1900) – «освобождение» от отцовского авторитета; «Психопатология повседневной жизни» (1901) – разногласия с Флиссом (там же, р. 104).

Заслуживают внимания и те части книги Стила, в которых на фактическом материале показывается, что, вопреки широко распространенному в зарубежной литературе мнению, согласно которому Фрейд находился в полной изоляции от ученых и врачей, не поддержавших его психоаналитические идеи в начале XX столетия, в действительности не существовало какого-либо сильного противостояния психоанализу или предубеждения против его концепций. Миф о социальной изоляции был порожден самим Фрейдом и его последователями, стремящимися создать впечатление о героической борьбе за психоанализ (там же, р. 96, 109).

Интересны также соображения Стила, касающиеся толкования Фрейдом своих собственных сновидений. Он подмечает ряд ошибок и предвзятых интерпретаций основателя психоанализа, допущенных и сделанных им с целью оправдания самого себя и снятия профессиональной ответственности за исход лечения пациентов или использования кокаина, приведшего к трагической гибели одного из его друзей (там же, р. 84–88).

Раскрытие истории становления психоанализа приводит Стила к выводу, согласно которому к 1905 г. психоанализ был основан как «герменевтическая дисциплина, интерпретационная наука» (там же, р. 115). Фрейд сделал решительный поворот от своих первоначальных естественнонаучных убеждений, касающихся природы человека, к интерпретации психических феноменов, в результате чего интерпретация стала «центральной для всего психоанализа», а концептуальная и терапевтическая деятельность Фрейда – «герменевтической» (там же, р. 136, 163). Такой подход Стила к оценке психоаналитического учения Фрейда о человеке и его выводы о герменевтической интерпретации психоанализа отличаются от тех ортодоксальных трактовок психоанализа как естественной науки, которые имеют широкое хождение в зарубежной литературе.

Вместе с тем в разделах книги Стила, посвященных раскрытию психоаналитического учения Фрейда о человеке, содержится немало традиционных для зарубежных работ суждений, подчас дословно повторяющих известные положения. Это относится, в частности, к трактовке автором отношений между Фрейдом и его отцом (там же, р. 11, 99), к характеристике основателя психоанализа как «революционера», совершившего «психоаналитическую революцию» (р. 29), к подчеркиванию того момента, что Фрейд всячески стремился отрешиться от философии (р. 37).

Кстати сказать, в утверждении последнего положения Стил всецело полагается на высказывание Юнга о том, что Фрейду «недоставало философской основы» (р. 311). Между тем после их разрыва отношение Юнга к основателю психоанализа характеризовалось несомненной предвзятостью. Поэтому следовало бы более критично и осторожно подходить к оценкам подобного рода. Во всяком случае, несмотря на возражения основателя психоанализа против спекулятивных философских систем и отдельные высказывания Юнга по поводу философской некомпетентности Фрейда, сам он опирался на философские идеи, апеллировал к работам Аристотеля, Платона, Канта и других известных философов, а в отдельных случаях говорил о важности его психоаналитической философии для понимания бессознательного и невротизации человека.